Элис Шрёдер - Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

В тот вечер, когда Сьюзи впервые выступала перед публикой, состоявшей исключительно из ее друзей, она настолько волновалась, что попросила Уоррена не приезжать. Одетая в длинное, расшитое блестками платье, она здоровалась и разговаривала с людьми — короче, всячески оттягивала свой выход, пока Дененберг не вытолкнула ее на сцену. Она спела Call Me Ареты Франклин, You Make Me Feel So Young Синатры, YouVe Made Me So Very Happy рок-группы Blood, Sweat 8c Tears и свою любимую композицию The First Time Ever I Saw Your Face Роберты Флэк — все песни были проникновенными, страстными и романтичными. Сьюзи обнаружила, что публика симпатизирует ей. Она чувствовала от этих людей, собравшихся вместе, такую же отдачу, какую ощущала, общаясь с ними по отдельности 1. И это стало для нее самым большим подарком. Она поняла, что хочет петь в кабаре.

Однако несколько недель спустя Сьюзи пришлось отвлечься от репетиций и поехать в Кармель, чтобы помочь золовке, Берти, ухаживать за ее младшей дочерью Салли, умиравшей от опухоли головного мозга. Брак Берти с Чарли Снорфом находился на грани расторжения.

Когда Салли умерла, Берти как будто выпустила на свободу свои прежде застывшие эмоции. «Салли была замечательным человеком, удивительным и проницательным. Для своих семи лет она очень хорошо разбиралась в людях, — говорила Берти. — Однажды она сказала мне: “Мам, вы с папой так одиноки”. Я думаю, когда умирает кто-то очень близкий, он как бы завещает тебе что-то. Салли завещала мне чувство собственного

достоинства, которое позволило мне раскрыться. Мне кажется, что через мое сердце прошел высоковольтный ток, и я больше не могла скрывать свои чувства».

У Берти и Сьюзи всегда были особые отношения, но после того, как Салли умерла, а Берти начала относиться к жизни иначе, Сьюзи и сама Берти внезапно обнаружили, что их отношения вышли на новый уровень. «Я всегда любила Сьюзи, и она занимала особое место в моей жизни, — говорила Берти. — Она была единственным человеком, с которым я могла поговорить о своих чувствах. Ни с кем из своей семьи я не могла себе этого позволить».

Ее брат совсем по-другому отреагировал на смерть племянницы. «Он позвонил своим друзьям, гостившим в доме Баффетов в Лагуна-Бич, и сказал: “Мы потрясены — ведь всего неделю или две назад мы отдыхали все вместе”, — рассказывала Мэри Холланд. — Я спросила его, что произошло, но он ответил: “Я не могу больше разговаривать”, — и повесил трубку».

В то время Уоррен был настолько занят, что у него не оставалось времени на переживания. SEC заканчивала свое расследование. Кей Грэхем настолько очаровала его, что он буквально не мог насытиться общением с ней. А когда Уоррен был одержим чем-то или кем-то, он не мог прекратить думать об этом ни на минуту и уделял объекту восхищения столько внимания, что это иногда напрягало окружающих. Однако когда бизнес снова пошел в гору, он в тот же миг ухватился за возможность снова работать. По словам Мангера, Баффет «никогда не позволял своим «небольшим увлечениям» мешать главной страсти» 2. Однако Кэтрин Грэхем вряд ли можно было назвать «небольшим увлечением». Чуть раньше он решил посмотреть, что будет, если ее познакомить с Мангером, самым большим умником из всех, кого он знал. «Кей была очень обязательным человеком. Я мог передать ей для ознакомления какие-то безумно сложные финансовые отчеты, и она корпела над ними и выслушивала мои мысли относительно их. Однажды я сказал ей: “Ты должна познакомиться с Чарли”. Я восхвалял его как мог, и наконец она приехала в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с ним.

И вот она сидит в этом захудалом офисе и достает свой желтый блокнот, чтобы делать заметки в процессе разговора. Чарли приосанился — сама мысль о том, что его мысли настолько важны, что их будет фиксировать самая влиятельная женщина в мире, привела его в восторг».

Мангер просто не мог не покрасоваться. Он уже переписывался с Грэхем и в одном из писем написал: «С вами я как будто сбрасываю лет тридцать и веду себя как Том Сойер с Бекки Тэтчер. Мне кажется, что в данной ситуации будет вполне достаточно Уоррена, делающего глупости за нас обоих» 3.

Однако как бы легкомысленно она ни заставляла Уоррена себя вести, он серьезно относился к ее обучению основам бизнеса. «Я пытался научить ее бухгалтерскому учету. Когда я привез ей годовые отчеты, она сказала лишь: “Ох, Уоррен, опять учиться?” Но я был непреклонен». Баффет считал ее сына Дона «невероятно умным», «обладающим практически фотографической памятью, чем не мог похвастаться ни один мой знакомый». В качестве особого доверия к семье Грэхем Уоррен выписал на имя Дона доверенность с правом голоса по своим голосующим акциям. Теперь, приезжая в Вашингтон на ежемесячные собрания членов правления, Баффет останавливался только у Кей. Ей не нравилось, как он одевается, но на это он ей ответил: «Я одеваюсь так же, как и Дон. В этом вопросе мы с ним были единодушны».

Баффет знал, что Кей ведет себя как «очень, очень мудрая женщина, пока вы незач трагиваете темы, которые причиняют ей боль. Но она очень хорошо разбирается в людях». Чем ближе они становились друг другу, тем смелее Баффет высказывался насчет ее поведения с членами правления. Он понимал, что она не так сильно зависит от мнения других, как ей казалось. Однажды он отозвал ее в сторону и сказал: «Не надо больше просить помощи у директоров. Ты же сама не хочешь этого делать». И она послушалась его.

Деловые и личные связи между Грэхем и Баффетом стали настолько прочными, что Уоррен пригласил Кэтрин и Дона присоединяться к очередной встрече Graham Group, которая должна была состояться в 1975 году в Хилтон-Хед. Дон произвел хорошее впечатление на остальных приглашенных своими скромными манерами и разумными суждениями. Под хрупкой аристократичной внешностью Кей многие сразу же разглядели ее уязвимость и скромность, которые так привлекали в ней Уоррена. Поэтому, несмотря на царственную внешность и знакомство с сильными мира сего, она быстро нашла общий язык с большинством участников. Она искренне хотела поладить со всеми, хотя и продолжала считать, что мужчины превосходят женщин во всех сферах жизни. Со вкусом одетая и прекрасно причесанная Кэтрин — живое воплощение идеала — с коктейлем в руке скользила между собравшимися. Кто-то заговорил о политике, и она ответила: «А Генри считает то-то и то-то», имея в виду Киссинджера. Невозможно было ею не восхищаться.

На этой встрече впервые выступила Сьюзи Баффет. Билл Руан принес диаграмму роста цен на золото, достаточно впечатляющего за последние пять лет. Он спросил, стоит ли его покупать. Все подумали, что он шутил, а оказалось, что он действительно покупал золотые монеты, и это было довольно прибыльно 4.