Элис Шрёдер - Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Некоторые гости решили отказаться от участия в турнире и сразу уехать. При закрытых аэропортах это было достаточно проблематично. Кто-то стал заказывать в аренду машину. Некоторые решили остаться. Одни — потому что не хотели обидеть Баффета, у других просто не было выбора 5. Радиокомментатор Раш Лимбо, узнавший обо всем по дороге на турнир, развернул свой самолет и вернулся в Нью-Йорк 6.

Несмотря на все происходящее, Баффет строго следовал своему расписанию — так он поступал всегда, даже в экстремальных ситуациях. Он окончательно завершил начатый ранее процесс поглощения одной небольшой компании. Потом провел запланированное совещание с Бобом Нарделли, главой Home Depot 7. Потом зашел в Omaha Club, где около сотни гостей поглощали гамбургеры и мороженое. Баффет сказал, что все будет идти как запланировано, но каждый из гостей вправе делать то, что ему необходимо. Гости входили и выходили, звонили по телефону, смотрели новости по телевидению. После ланча местные профессиональные игроки Тони Песавенто и Гэри Уайрен устроили занятия по гольфу, а потом, в этой сюрреалистической атмосфере, начался сам турнир. Баффет на своем электромобиле проехался по всем площадкам для гольфа, чтобы желающие могли с ним сфотографироваться 8. Нависла какая-то странная тишина, как если бы знаменитости играли в гольф в день атаки на Перл-Харбор (кстати, и сам Баффет, и многие гости турнира в тот день вспоминали Перл-Харбор и его последствия). Нельзя сказать, что все участники турнира представляли собой возбужденную толпу. Большинство присутствовавших были известными бизнесменами, привыкшими к стрессам и давлению обстоятельств. Они были представителями поколения, считающего самообладание и хладнокровие перед лицом катастрофы такими же естественными, как костюмы и галстуки, которые они надевают, собираясь на работу.

Сам Баффет стал автоматически вести себя как политик, с хладнокровием решающий текущие проблемы. Его мозг непрерывно обдумывал проблему угрозы терроризма, оценивал возможность применения террористами оружия массового поражения и последствия террористических атак для экономической ситуации.

Он был более готов, чем многие другие, оценить эти последствия, потому что и раньше думал о риске терроризма. В мае, к примеру, Баффет отдал распоряжение General Re и Berkshire Re сократить объемы страхования зданий и фирм, вероятность террористических нападений на которые была, по его мнению, выше, чем у других.

Баффет всегда чувствовал приближающиеся катастрофы. Между прочим, он сам упоминал WTC как здание, где скопление компаний создавало повышенный риск террористической атаки 9. В конце 1990-х и в начале 2000-х годов угроза терроризма ни для кого не была секретом, однако то, что сделал Баффет для страхования от этого риска, было по-своему уникальным 490.

Весь день финансовый гуру размышлял о том, что скажет вечером после ужина. Он знал, что фондовый рынок, торги на котором приостановлены, обрушится сразу после открытия. Он понял, что террористический акт потряс сами основы Соединенных Штатов и правительству отныне придется бороться с невиданным доселе врагом. Баффет поставил себе задачу объяснить присутствующим, к чему все это может привести.

В тот вечер участники ужина сначала смотрели на огромном экране обращение президента Буша, а потом слушали речь Баффета, в которой он сравнивал терроризм и обычную войну. «У террористов есть большое преимущество. Они выбирают место, время и способ атаки. Очень сложно защищаться от фанатиков. Это только начало. Мы не знаем, кто наш враг. Сейчас мы противостоим теням. Теней может быть много» 10.

На следующий и в течение еще нескольких дней Баффет организовывал для оставшихся гостей обеды, матчи в теннис и партии в гольф. Потом аэропорты постепенно возобновили полеты, гости разъехались из Омахи 11. В Манхэттене продолжался разбор завалов, по всему Нью-Йорку были расклеены плакаты с надписью «пропал без вести». Уоррен Баффетт обдумывал, как он может помочь стране, используя свою известность и репутацию. Фондовый рынок должен был вскоре открыться после самого глубокого падения со времен Великой депрессии. Баффет дал согласие участвовать в программе «60 минут» вместе с бывшим министром финансов Робертом Рубином и Джеком Уэлчем — недавно ушедшим на пенсию CEO General Electric. Для американцев не было более авторитетного эксперта по инвестициям и фондовым рынкам, чем Баффет. В передаче, вышедшей в эфир в воскресенье вечером, он сказал, что не стал бы сейчас продавать акции, а, напротив, начал бы покупать, если бы цена упала достаточно сильно. Он объяснил, что верит в способность американской экономики быстро восстановиться после террористических атак. В этот момент в складывавшуюся десятилетиями репутацию Баффета как честного человека поверил каждый, кто имел отношение к фондовым рынкам. Люди знали: когда он что-то говорит, то это означает, что именно так он и думает. В Солнечной долине он говорил, что рынок должен упасть по крайней мере наполовину, прежде чем он начнет покупать. Поэтому, когда в этот раз он сказал, что купит акции, если их стоимость упадет достаточно сильно, все знали, что, говоря «достаточно сильно», он имеет в виду очень сильно.

На следующий день индекс Доу-Джонса упал на 648 пунктов, или на 7 процентов. Это было самое сильное падение за один день в истории. Федеральная резервная система ответила на обвал сокращением на полпроцента ставки рефинансирования. К концу недели Доу-Джонс упал более чем на 14 процентов — самое глубокое недельное падение в истории. И все-таки инвесторы потеряли в два раза меньше денег по сравнению с 1987 годом, когда рынок упал на треть. После того как торги вновь открылись, продавцы сконцентрировались на таких секторах, как страхование и авиаперевозки, где ожидались самые серьезные потери.

Для предотвращения новых атак по всему Манхэттену были установлены пункты проверки, поездка в Биарриц на встречу Buffet Group была отменена. Баффет провел переговоры со страховщиками Berkshire и попытался оценить ущерб, нанесенный Berkshire Hathaway. По предварительным оценкам (которые в итоге оказались немного заниженными), Berkshire потеряла 2,3 миллиарда долларов 491. Это было во много раз больше, чем потери от землетрясений, ураганов, торнадо или какого-либо другого стихийного бедствия. Из всей суммы потерь 1,7 миллиарда долларов пришлись на General Re.

Баффет в конце концов не выдержал. Он пришел на работу и написал специальное письмо, которое разместил в Интернете. В нем он раскритиковал General Re за нарушение «базовых правил страхования». Еще никогда в истории Berkshire Hathaway он публично не критиковал менеджмент собственных компаний. Письмо, которое мог прочитать каждый, было воспринято как клеймо позора, наложенное на General Re. Сложилась неприятная ситуация. Оскорбив так сильно Баффета, тем более публично, General Re рисковала превратиться во второй Salomon — компанию, из которой он не смог извлечь достаточно пользы, зато превратил в поучительную историю для других.