Людмила Тарнава - Абхазский дневник

К гвардейцам, живущим у нас в абхазских квартирах, родственники из Грузии приезжают. С детьми, с сумками продуктов… Здесь им может понравиться (а почему и нет?) и они не уйдут из этих квартир больше. Что бы там ни говорил Эдуард Амвросиевич о демократии, сколько бы не декларировал права человека в Грузии, но это всё слова, слова, слова… Все хорошо на словах и в печати. А на бытовом уровне ежедневно, ежечасно будет ущемление, унижение граждан негрузинской национальности. Абхазцев, в первую очередь. Тут даже правительство бессильно – грузинский народ со своей ненавистью к другим и слушать его не будет. И его оставит в конце концов в покое, этот грузинский народ, и он будет жить, так как хочет лишьсам. Вот такое у меня предчувствие. А после этой войны люди тут еще больше озлобились на негрузин. Я уже вижу холодность моих соседей-мегрелов по сравнению с августом 1992 г. Мы виноваты в этой войне – вот их мнение, отсюда и неприязнь к нам. И ничего им не докажешь. Просто нельзя! Даже говорить или намекать. Еще больше возненавидят. Лишь молчать! И это «демократия»! А пока что я стараюсь тихо, без шума, двигаться в своей квартире, не выходить на лестничную площадку, во двор, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, «не дразнить, - как говорится, - гусей». И это в своем же доме, у себя на родине! Очень обидно, потому что все здесьувереннее и смелее нас. Русские ходят, высоко подняв голову и выпятив колесом грудь, а мы идём, как пришибленные, закоулками и прячась от лишних глаз. Куда уж какая «демократия»! Абхазия сейчас нам меньше всего Родина, а и другой у нас нет. Вот такой парадокс! Мы – вне закона! Дальше будет лучше? Не знаю. Даже в начале войны мы себя такими изгоями не чувствовали, как сейчас, спустя 6 месяцев после начала войны. Чем дальше, тем хуже. Абсолютная незащищенность никем и ничем. Всяк может с тобой расправиться как хочет и ты не сможешь защититься и некого попросить о помощи. Даже, так называемую, полицию. Как же так жить дальше? Изгои? За что и почему?

Я же говорила: уехал Шеварднадзе, сразу упало напряжение эл. света, электрическая плитка не накаляется и ничего побыстрее приготовить опять нельзя. Все связано с его приездом – отъездом. Сейчас и хлеб снова исчезнет. Так как же дальше, Эдуард Амвросиевич? Вы бросаете нас на произвол таких руководителей Абхазии? И это демократия?

10 марта 1993 года

В Москве начал работу VIII-ой съезд России. Наверно, абхазцы питают какие-то надежды в связи с ним. Но какие? У России своих проблем сейчас по горло, она сама на грани гражданской войны, распада, и ей совсем не до Абхазии. К тому же Россия и Грузия – два суверенных уже государства. Разве может одно отсечь у другого часть территории (Абхазию) и присоединить к себе. Это – абсурд! Не позволит и ООН такое! Так на что рассчитывают мои бедные соплеменники?

Утром немного постреляли у линии фронта – и стихло. Идёт съезд, передышка.

А у меня опять голод. Постоянный пост: горох, постное масло, картофель, тыква и капуста. Вермишель и рис! А есть их не с чем – тоже нужно сливочное масло или молоко. Белковые продукты – мясо, сыр стали просто недоступны. Тем более, сливочное масло. Мясо на рынке – дрянное, тощее, гадкое, а 500 р. за кг. Сыр – больше 1.000, масло сливочное – 2-3 тысячи. А пенсия всего 1.500 в месяц. Нет, нас грабит черный рынок и беспредел всех торговцев. А власти молчат в тряпочку. Откуда на черном рынке коробы сливочного масла? Это же прислано в Абхазию для народа, а оно в руках мафии (это ее торговцы на рынке спекулируют). Горы халвы подсолнечной, любые спагетти. И вообще всё, что хочешь. Откуда? Ведь дороги в Россию давно закрыты. А это наша гуманитарная помощь! Грузия отрывает последнее от себя для Абхазии, а местные власти и правоохранительные органы всё отдали в руки торговой и продовольственной мафии.

Видела по центральному телевидению насколько дешевле овощи в России. А там еще недовольны. Пожили бы у нас! Если власть не может улучшить благосостояние народа, она должна убраться восвояси. Любая! А иначе зачемона? Свет опять погас. Надеюсь, просто отключили на время. А вдруг опять диверсия – и все сначала. Боже, когда это все кончится?! Будь проклят Горбачев с такойперестройкой. Здорово бахает за окном! Может залететь в дом и снаряд. Очень страшно.

11 марта 1993 года

Ночью опять была попытка прорыва – то ли туда, то ли сюда, я не знаю. Была сильная стрельба у Гумисты, небо черное над нами располосовали осветительные ракеты. Я проснулась от этого и долго не спала. Утром все стихло. Вдобавок к этому непроглядная тьма на дворе – опять, как погасло вчера днем электричество, так и не появилось оно больше. Видимо, опять что-то с ЛЭП или еще что. Но факт тот, что снова мы, вернее, я, без огня и горячей пищи и питья. Опять надо сегодня, идя по пути с работы домой, собирать на улице хворост. Уехал Шеварднадзе из Сухума, и все вернулось на круги своя, как всю зиму: ни света, ни огня, ни воды, а, конечно, без этого всего и хлеба не будет. Хорошо, что насушила немного сухарей. Сижу тихо, как мышь в своей квартире, стараюсь бесшумно двигаться. Чтобы не привлекать к себе внимания. Я, женщина, вроде интеллигентная, никому не причинившая зла и вреда, обиды, а вот вынуждена вести такую жизнь. За что? Человек волен выбирать себе национальность или по матери или по отцу. Мама – русская, родной язык русский у меня, абхазский знаю плохо и не говорю на нем, просто душа моя с абхазцами, моей нацией по отцу, я – за справедливость по отношению к ним. Но знай я, что с развалом Союза все так обернется, надо было, несмотря ни на что взять, национальность мамы. Сестра старшая в Москве русская по паспорту, Лиля Тарнава – грузинка по паспорту (национальность матери). Я не хочу жить изгоем на своей Земле. Я не отрекаюсь от нации отца, но имею право выбрать себе национальность по матери. Все соседи вокруг боятся лишь обстрелов и мародеров. Но мне хуже всех – я боюсь еще расправы над собой. Ни за что, только за то, что я по паспорту абхазка. Такая вот несправедливость! Я, в сущности, живу здесь на положении заложницы, хотя пока и на воле.

А март ужасно холодный. Стынут ноги, руки – без грелки не могу… Нет, я не хочу жить в Абхазии больше. Я убежала бы отсюда на край света со своей квартирой и имуществом. Мне 63-й год. Сколько еще жить-то осталось? И вот такое доживание. Малые народности в новых осложнившихся условиях, при отсутствии всякой демократии, должны просто смириться с такими реалиями. О каких правах человека можно говорить, если нет права на самое главное – на жизнь. А кому хочется погибать да еще страшной смертью, насильственной?

Пошла в библиотеку, а оттуда на базар. Купила 5 кг. кукурузы по 70 р. за кг. На раннее лето, если уж совсем припечет с хлебом.