Людмила Тарнава - Абхазский дневник

Сейчас узнала, что гвардейцы здесь уже покупают квартиры. Значит, уверены в своей победе. А желающих продать и уехать из Абхазии среди русских и прочих сейчас много людей. Вот чем оканчивается эта заваруха!!! Все уедут, останутся лишь грузины, чего они и добивались.

16 марта 1993 года

Мебель и вещи это вывезли из квартиры журналиста Авидзба (Александр Авидзба. – Ред.). Квартира пустует. Он в последнее время был прикован сам к постели – больной.

Ночью, около часу, началась сильная стрельба из всех орудий. Я проснулась, оделась теплее и ушла сидеть в ванную комнату (будто она меня очень спасет). Но этот нескончаемый проклятый зимний еще холод и предательски стынущие от спазмов сосудов ноги, загнали меня опять в постель. Легла одетая, как матрёшка. Но стрельба не прекращалась, разрывы совсем близко, и я опять ушла в ванную.

Наверно, с абхазской стороны начали наступление и прорываются в Сухум. Однако, и эти тут уже не лыком шиты, научились воевать (другие прибыли ребята, опытные, прошедшие Афганистан), и не пускают. Не прорваться абхазцам, не взять им Сухум…

Сейчас 4 ч. утра, темно еще, всё еще стреляют, и я пишу в ванной комнате при коптилке. Света ведь нет тоже. И почему всегда ночью, в потемках, начинают наступление?

Днем, 15-го, я ходила на работу. Зарплаты не было – нет денег. На рынке же продавцы-грузины от нас не принимают деньги иначе как крупными купюрами. А нам крупные дают нечасто, подсовывают мелочь: рубли, трояки, пятерки. Покупая капусту, разругалась из-за этого, а в мясном ряду (мозги хотела купить – они дешевле) ничего мне не дали. Даже редиску женщина не хотела продать. И я захотела, чтобы их всех отсюда, из Абхазии, погнали. За их наглость и издевательство над бедными людьми. Значит, миллионеры (они, конечно, грузины), мафия будет все жрать за свои крупные купюры, а мы ходить голодные, потому что деньги у нас – не те банкноты.

Замерзла, скоро утро, а лечь снова в постель уже не придется. С рассветом, наверно, прорыв прекратился. До следующей ночи. Приготовила в сумке деньги, документы, перчатки, шапку, если придется бежать в подвал при обстреле. Ну, и жизнь! Ведь Грузия в сравнении с Гагрским и Гудаутским районами большая. Войска из нее на подмогу будут все прибывать и прибывать. А на той стороне гибнуть и гибнуть ребята. Так что же делать, если сил не хватает у них?

Ну, началось! С утра ничего не прекратилось, а лишь разгорелось. Сейчас 12.45 ч. дня. Стоит грохот пушек и снарядов. Летают осколки. Выйти никуда на улицу нельзя, даже во двор – опасно! Улицы пустынны. Сижу опять в ванной комнате и пишу при коптилке. Чтобы успокоиться, занялась шитьем полотняных мешочков для сухих продуктов. Но в комнате сидеть и шить опасно. Одно широкое окно, спрятаться от осколков негде. О возможном прямом попадании снаряда (любого и с любой стороны) я уже не говорю – от этого ничто не спасет. Ванная комната вообще ненадежна и от осколков – стены у нее бетонные, но тонкие, тоньше, чем стены дома. В окно кухни может влететь любой осколок и пробить тонкую стену ванной комнаты. Остается лишь надеяться на лучшее и на милостивость Бога.

А я все время молюсь: «Спаси меня и помилуй, сохрани от пули, снаряда, пожара, от злых и недобрых людей! Помоги, Господи, моему маленькому абхазскому народу!» Но мне всех ребят жаль: и тех, и этих.

Хочу чтобы все были живыми. Зачем эта бойня? Почему нельзя все решать цивилизованно?! Но теперь поздно об этом рассуждать: машина войны запущена.

Сосед помог поставить на пол мой цветной телевизор: он стоял прямо у окна. Это сейчас моя одна из первых забот (кроме моей жизни) – спасти моего «друга», мое «дитя» - мой цветной телевизор. Жива останусь, мне его в жизни не купить, а я так одинока да если еще и без него.

Ну, что будет ночью?! Опять сидеть в ванной до утра и мерзнуть. Был бы электрический свет, грелку бы соорудила. Сегодня, в ночь на 16 марта, они начали наступление где-то в 1 ч. ночи. И оно с тех пор не прекращается. Удивляет, столько приехало добровольцев помогать абхазам: русские, казаки, северокавказцы, а оборону Сухума пробить не могут… Виноваты политики из Тбилиси. Надо было мирно вывести технику военную и войска, а затем сесть за стол переговоров. Это сделать они категорически отказались. И вот гибнут мальчишки с той и этой стороны, а у меня, как у мирной пожилой женщины, сердце стынет и обливается кровью. Я опять плачу, как тогда, в августе, когда сюда пришли танки и прогнали абхазских ребят и они гибли тут на ул. Эшба прямо, спешно покидая Сухум. Сейчас повторяется августовское, но уже в обратную сторону. Пробьют ли оборону, удержат ли Сухум? Кроме снарядов и пуль я еще волнуюсь, боясь, что со мной, уходя, могут расправиться. До сих пор никто не обидел, а теперь? Не возобладает ли чувство мести, а вдруг в заложницы возьмут? Господи, всякое может случиться. Боюсь, что никто за меня не вступится. Соседи могут просто не увидеть этого и не узнать. А кто тогда вступится, никто! Очень не защищена!

Сейчас 15 ч. 40 мин. Страсти поутихли. Похоже, что наступление абхазской стороны захлебнулось. Но абхазцы не успокоятся. Так и будут долбить, пока их там никого не останется. Или пан, как говорится, или пропал. Ужас какой-то! Я все время твердила здесь самой себе и близким, что штурм Сухума – это безумие, нереально, авантюра. Их же очень много. Даже при наличии русских, казаков и северокавказцев на той стороне. Ведь дороги на Грузию открыты и пополнение живой силы и боеприпасов, горючего постоянно.

Что-то я не вижу своих соседей – мегрелов в доме и окрест среди сражающихся гвардейцев. Всех их будто ветром сдуло в последние дни. Вот тебе и «защитники» Абхазии. Поглядим, что будет ночью. Думаю, шезлонг растянуть у стены под окном на случай залетания в комнату осколков. А там, кто знает. Береженого Бог бережет ведь.

Сейчас 8.30 вечера. Постреляли еще, менее интенсивно, а сейчас – тихо. Я не знаю, как там дела на передовой. Но если абхазские войска за всю ночь и весь день не перешли даже Гумисту, не вошли даже в Ачадару, то о каком взятии большого Сухума может идти речь. Что-то мне не верится в их успех. Ночь очень темна, нет луны, ни зги не видно. Луна взойдет позже. Может позже начнется новый прорыв, а может и выдохлись уже. Страшно подумать о потерях. Стараюсь об этом не думать, иначе мне просто становится нехорошо.

Успех наступления могло бы обеспечить, если бы грузинские войска были отрезаны от тыла. С той восточной стороны Абхазии и Грузии. А тыл благополучно действует. Работают железная и автомобильные дороги, целы все мосты… И все им подвозят и живую силу тоже. Я – не военный стратег, наверно все это понимают и на той стороне. А у очамчирской группировки, наверно, недостаточно сил. Посмотрим, как пройдет эта ночь. Я легла на диван, не стеля постель, совершенно одетая.