Владимир Малышев - Русская Атлантида. Невероятные биографии

Приезжал посланец папы Римского не случайно. Пимен Софронов, имя которого у нас мало кому известно, считается специалистами величайшим иконописцем 20-го столетия. А родился будущий художник 4 сентября 1898 г. на берегу Чудского озера, в деревне Тихотка Тартуского уезда Лифляндской губернии Российской империи, в семье зажиточного крестьянина–старообрядца. Отец Пимена – Максим Михайлович – владел тремя гектарами земли, занимался огородничеством, извозным промыслом, а также рыболовством. Мать – Пелагея Ивановна, была дочерью рыбака. В четырехлетнем возрасте мальчик лишился отца – в коварных водах Чудского озера рыбаки часто гибли. Когда Пимен подрос и стал ходить в школу, у него обнаружился талант к рисованию, и в 12 лет мать отдала его в учение ремеслу иконописания к местному мастеру Гавриилу Фролову.

Иконописная школа была при моленной в соседней деревне Раюши. У Фролова юный Пимен и постиг тайны старинного иконописного мастерства и приготовления «вечных» красок на яичном желтке. Фролов, который стал его наставником, внушил начинающему художнику, что для писания икон нужно знать магическую силу цвета природных красок, обладать особым состоянием духа, настроением, глубоко отличным от душевного состояния светских художников. Самым большим достижением Софронова в ранний период его творчества было участие в росписи старообрядческого храма в деревне Раюши, где он написал икону «Спаситель».

В Раюшах старообрядцами была собрана хорошая библиотека редких изданий, которой художник охотно пользовался. В Раюшской иконописной школе Фролов учил детей староверов петь по крюкам. Пимен, имея приятный голос, тоже пел на клиросе. Вскоре Софронов познакомился с выдающимся деятелем старообрядчества, историком и краеведом Иваном Заволоко, когда тот после окончания Пражского университета, впервые приехал в Причудье. «Милостив и долготерпелив Господь, – наставлял юношу Заволоко. – Ожидает нашего обращения. Будем помнить. Что мы смертны. От смертного часа нас ничто не избавит. Ни лекарства, ни врачи земные. Но еще страшнее смерть духовная. «Смерть грешника люта».

В 1927 году Фролов вместе с Софроновым работали в Кладбищенской моленной в Резекне по реставрации и обновлению икон. В этом храме Софронов написал свою первую большую икону «Благовещение». В 1928 году Пимен приехал в Ригу, где возглавил мастерскую иконописи при рижском «Кружке ревнителей русской старины», занимался иконописанием, реставрацией икон, обучал даровитых учеников и здешних художников искусству византийской и древнерусской церковной живописи. Уже в 1929 году была организована выставка, на которой всеобщее внимание привлекли «Деисус» и большая икона «Нерукотворный образ», работы Софронова.

Рижская художница, реставратор и иконописец Т.В. Косинская об этом времени писала так:«Здесь я встретилась с известным старообрядческим иконописцем П.М. Софроновым, и он после некоторых колебаний согласился учить меня всем приемам древней иконописи, у нас почти утраченной. Старообрядцы смотрят на иконопись как святое дело, требующее строгой монашеской жизни. П.М. Софронов, ревностный исполнитель этого устава, не решался учить меня, «никониянку», но по совету своего старого учителя иконописца Фролова принял меня».

Постепенно имя иконописца Софронова становилось все более известным, в том числе и в Европе. В 1931 году он был приглашен в Париж обществом «Икона», где руководил школой древнерусской иконописи, участвовал с учениками в выставках, в работе Международного конгресса изографов. В 1931 во Франции вышла его книга – пособие по древнему иконописанию, «Целебник». По мысли автора, верующий, молясь, видит не просто икону, но обращается к образу, веря, что святой поможет ему преодолеть хворь и другие житейские невзгоды. Некоторое время Софронов обучал монахов при монастыре Аме (Бельгия) церковной живописи и написал икону «Матерь Божия», ставшую широко известной благодаря художественным открыткам, выпущенным в Бельгии. Они были отпечатаны громадным тиражом в несколько сот тысяч экземпляров.

Потом Пимен Максимович оказался в Праге, где работали курсы иконописи. Во время учебы в Праге он посещал семинар Кондакова, где занимались орнаментом, а Софронов как раз коллекционировал вышивки. Позже, в 1930-е годы Софронов сам будет вести в институте Кондакова курсы иконописания и читать лекции об иконописи. Историк Николай Андреев, работавший в это время в институте, вспоминал о Софронове так: «Он был тогда лет 30, одевался очень по-русски – поддевки, расписные рубашки-косоворотки. И был ультрарусский человек очень чистой души».

В письме своей покровительнице княгине Наталье Яшвиль Пимен Максимович писал: «Я твердо уверен, что внутреннее состояние в человеке очень влияет на работу иконную (хоть даже самую «трафаретную»). А в смысле вознаграждения меня, то в таковом я сговорчив, располагаю на ваши возможности. Уверяю искренне, что желание мое и попечение будет в том, чтобы не погибло и не ушло в историю правильное иконописание, ведь и сейчас уже во многих мнение, что иконописание стилей новгородскаго и московскаго погибло, осталось только подражание неудачное, это не правильно, чистоту стиля старообрядцы сумели сохранить и сейчас в России по сибирским скитам хорошия мастера без повреждения есть. Может, теперь только антихристы истребят…»

В 1933 году король Югославии Александр I пригласил Софронова расписать фресками стены дворцовой церкви в Белграде. Однако к работе Пимен Максимович из-за интриг и зависти местных художников не приступил. Но зато начал, по благословлению патриарха Варнавы, организацию школы-мастерской, которой руководил на протяжении 3-х лет. Три с лишним года провел Софронов в Югославии. Некоторое время он жил в королевском дворце, побывал во многих сербских, черногорских, македонских монастырях, изучая особенности древней южнославянской иконописи. Им была расписана капелла патриарха Варнавы. В Югославии художник женился на сербке. По признанию самого иконописца, созерцание фресок в Сербии и Черногории оказало большое влияние на совершенствование его иконописного мастерства.

В 1939 г., по приглашению секретаря Выставочного комитета при Ватикане и правительства Италии, Софронов приехал в Рим. Ему предстояло написать пятиярусный иконостас с 56 иконами в образцовой православной Церкви для Всемирной выставки религиозного искусства в Риме. Война помешала открытию выставки, но часть написанных Софроновым икон приобрел Ватикан.

В 1941 г. в Риме состоялась первая персональная выставка икон Софронова, которая прошла с большим успехом, после чего его и стали считать крупнейшим иконописцем ХХ столетия. Известная итальянский художественный критик Бьянка Паулуччи, восхищаясь эмоциональным началом, свежестью чувств в иконах Софронова, сравнивала его с великим мастером Предренессанса Джотто.