Михаил Мамонов - Глубокие корни

Суровы лица людей. Кто-то виновато спросил:

— Что же будем делать, Тихон Григорьевич?

— Срежем все под корень и будем выращивать побеги, — сказал он в ответ.

Прошло два года напряженнейшей работы. У людей была вера в свои силы, вера в своего бригадира. И они не ошиблись. По 160 центнеров ягод с гектара вышло! Теперь наш виноградник и сад занимают больше ста гектаров. Чистый доход от них до 200 тысяч рублей в год.

За высокий урожай винограда многие колхозники удостоились орденов и медалей. Тихону Григорьевичу Шульге было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Я вкратце рассказал о трех наших детищах, каждое из которых у нас называют чудом сальской земли — степном лесе, саде и винограднике. Мы дорожим ими, бережем их. Но, пожалуй, еще ценнее то, что рождается в каждодневной борьбе за хлеб, которую ведут наши люди с суровой природой засушливых степей еще со времен коммуны.

Уже первые сеятели делали попытки завести строгий порядок на земле: чтобы все знали, что, где и когда сеять, а какие участки должны отдыхать. Но у них не хватало тогда сил и средств для решения этой сложнейшей задачи. Они понимали, что нельзя только брать у земли и ничего ей не давать. Поэтому искали новые сорта, вносили удобрения, меняли места посевов. Но все это делалось на ощупь, приблизительно. Довлела многовековая премудрость: есть дождичек в пору, значит, с урожаем. На этом и строилась вся агротехника.

Уже давно в колхозе рассуждают по-иному, и сеют в срок, применяя самые высокоурожайные, приспособленные к сухому климату сорта. В хозяйстве испытано много сортов. Озимая пшеница Банатка (американка по происхождению) продержалась на полях лет пять и отошла в прошлое, как малородящая: всего 6–7 центнеров — предел ее возможностей. Ее сменило семейство Гостианумов. Лучший из них — сорт Гостианум 0237. При благоприятных условиях он мог дать даже до 28 центнеров зерна с гектара. Гостианум 0237 легко переносил различные болезни, но при малейшем ветерке полегал и осыпался. Убирать его было очень нелегко.

Затем появились Одесская 3 и Одесская 12. Эти сорта давали уже до 30 центнеров зерна с гектара. Предел? Нет! Его перекрыли Приазовская — до 32–35 центнеров и, наконец, современная Безостая 1, максимальная урожайность которой доходит до 55–60 центнеров. Мы преклоняемся перед талантом академика П. П. Лукьяненко и благодарим за то, что он дал земледельцам прекрасные семена.

Сортообновление, проводимое ежегодно в нашем колхозе, как бы отражает всю пятидесятилетнюю историю советской селекции злаковых. Мы стремимся всегда не только быть в курсе новшеств в семенном деле, но и широко использовать их. Сейчас, например, на полях колхоза ячмень родит даже по 40 центнеров, а раньше поля занимал сорт Треби, дававший всего лишь по 15 центнеров. Вся площадь подсолнечника засевается лучшими в мире сортами, выведенными академиками В. С. Пустовойтом и Л. А. Ждановым.

А сеять в срок мы давно научились. Заканчивая сев за два-три дня, не упускаем ни малейшей возможности сберечь всю влагу, тщательно обрабатываем землю. Сейчас мы активно внедряем глубокую пахоту. Мы убедились на собственном опыте, что углубление пахотного слоя до 30 сантиметров дает прибавку урожая в 3–4 центнера с гектара.

Колхозники убедились в том, что ранняя и глубокая пахота — ключ к высоким урожаям. Именно поэтому мы с каждым годом все раньше и раньше выполняем эту работу. Так, в 1965 году поля под озимые вспахали к 10 августа, в 1966 году — к 1 августа, в 1967 году — к 20 июля, а в 1968 году — к 10 июля. До начала сева каждое поле дважды культивируем и боронуем. Сеем семенами первого-второго класса первой и второй репродукции. Это дает прибавку урожая еще на 2–3 центнера. Все это представляет у нас систему, от которой мы никогда не отступаем.

Сорняки давно изжиты на полях колхоза благодаря тщательной обработке земли по способу полупара и применению гербицидов. Химические средства помогают нам бороться с сельскохозяйственными вредителями. Участки обрабатываются с самолетов и наземной аппаратурой.

За долгие годы хозяйствования на земле, можно с уверенностью сказать, мы неплохо овладели приемами ее обработки. Под защитой лесополос внедрили восемь севооборотов — три полевых, четыре кормовых, один овощной. Под озимую пшеницу отводим лучшие участки, в почву вносим в достатке минеральные и местные удобрения, сеем на корм скоту многолетние травы. Это и есть тот порядок в землепользовании, о котором мечтали еще коммунары. Мы продолжаем его совершенствовать.

Раньше в колхозе чистый пар занимал до 40 процентов площади посева озимой пшеницы. С 1960 по 1968 год его у нас не было совсем. Однако опыт последних лет показал, что совершенно исключать пары из севооборота нельзя, так как в отдельные годы хозяйство может остаться без хороших семян. Поэтому с 1968 года вводим чистые пары, которые составят 20 процентов площади озимой пшеницы. Остальную площадь озимых будем размещать по занятым злако-бобовой смесью парам и по пропашным культурам.

Закончили мы испытания по удобрениям. Наиболее эффективной оказалась доза в 340–350 килограммов суперфосфата на гектар. Вот данные 1966 года: озимая пшеница Безостая 1 на неудобренном участке дала 34 центнера, а на удобренном указанной выше нормой — 44 центнера с гектара. Дальнейшее увеличение дозы удобрений желаемых результатов не дало. Напротив, это привело к снижению урожайности пшеницы.

Хочу сразу заметить, что в нашем колхозе никогда и никто даже не помышлял отказаться от севооборотов и многолетних трав. У всех в памяти борьба с травопольем. А последствия этой борьбы еще и до сих пор дают себя знать. Между тем люцерна, например, которую изгоняли с полей, может давать до пяти укосов в год. Некоторые хозяйства получают по 1000 центнеров зеленой массы с гектара.

Земля не любит анархии, не прощает ее никому. Кто-то придумал и пустил в ход мудреное понятие «сетка», которая должна якобы прийти на смену севообороту. Придумать было легко, а внедрили — слезы одни. В этой самой «сетке» путались все, и никто толком разобраться не мог. А земля отвечала заметным снижением урожайности.

Наши специалисты и практики (да и в соседнем «Гиганте» тоже) не приняли эту «сетку». Очень примитивной она была. Мы шли другим путем. Взяли все лучшее из учения Вильямса, из опыта Мальцева, настольными для нас стали труды академика Прянишникова. Приплюсовали свой долголетний опыт. Идея наша проста: если травы хорошо родят, зачем же их изгонять? Или, к примеру, занятые пары. В условиях юга Российской Федерации они являются отличными предшественниками озимых. Так почему же от них отказываться? Ведь они позволяют выращивать двухсотсорокапудовые урожаи. За это бороться надо!