С. Джоши - Жизнь Лавкрафта

Но это простительная позиция - многие читатели видели Дансени в подобном свете, ведь экзотичность его ранних произведений и отсутствие в них каких-то значимых связей с "реальным" миром создавали впечатление творений поистине неземного воображения. Сам Дансени в своей автобиографии отмечает, что его ранние рассказы были написаны так, "словно я был обитателем совсем другой планеты" - то, что Лавкрафт с его взглядами на космос, несомненно, находил пленительным. Но это продолжалось недолго, и уже в "Мече Уэллерана" появляется реальный мир, который все более властно будет вторгаться в его последующие работы. На самом деле, следует признать, что именно удивительная смесь реального и нереального в "Мече Уэллерана" и "Историях Спящего" и породила одни из самых выдающихся работ во всем творчестве Дансени.

Не стоит, однако, полагать, что ранние работы Дансени однородны по сути или по качеству. Ко времени публикации "Историй Спящего" его фантазия, похоже, в определенном смысле истощилась. Большинство рассказов из "Книги Чудес" были написаны по мотивам рисунков Сиднея Х. Сайма, иллюстрировавшего почти все первые книги Дансени - и эти рассказы демонстируют достойную сожаления склонность к самопародированию и тяжеловесному юмору. Результат - глумливый сарказм и примитивная сатира, прискорбно контрастирующие с возвышенной серьезностью его ранних работ. В одном позднем письме Лавкрафт определяет проблему:

Когда он достиг зрелости и искушенности, он утратил свежесть и простоту. Его смущало быть некритично наивным, и он начал отступать в сторонку от своих историй и явно посмеиваться над ними, пока они разворачивались. Вместо того, чтобы оставаться тем, кем кем должен быть истинный фантазер - ребенком в детском мире грез - он озабоченно принялся доказывать, что он на самом деле взрослый, добродушно притворяющийся ребенком в детском мире. Это очерствление, полагаю, начало проявляться с "Книги Чудес"...

Лавкрафт совершенно прав насчет результата, но, думаю, не прав насчет причины: определенно, Дансени вовсе не был "некритично наивен" в своих ранних работах - ведь эти работы ясно обнаруживают его изощренную осведомленность в способности фантазий в символическом виде передавать философские идеи; просто Дансени более не желал создавать иллюзию наивности, как в тот период, когда писал "Богов Пеганы". "Последняя Книга Чудес", часть которой была написана в начале войны, немного ближе к его ранней манере, но "Истории трех полушарий" - несомненно, слабейший из его сборников, содержащий массу эферемных и незначительных вещей. К счастью, через пару лет Дансени взял новое направление в своем творчестве, написав первые романы.

Рассматривая ранние рассказы и пьесы Дансени, мы обнаруживаем немалое тематическое и философское сходство с Лавкрафтом: космизм (преимущественно ограниченный "Богами Пеганы"); воспевание Природы; враждебность к индустриализации; способность грез превращать обыденный мир в царство великолепной, экзотической красоты; грозная роль Времени в деяниях людей и богов; и, разумеется, выразительный язык. Вряд ли следует удивляться, что Лавкрафту временами казалось, что Дансени в данном литературном и философском направлении уже сказал все, что хотел бы сказать он сам.

Вряд ли Лавкрафт был неосведомлен о Дансени. По собственному признанию, он знал о нем задолго до того, как прочел в 1919 г., но посчитал автором легких, прихотливых сказок в стиле Дж. М. Барри. Первой работой, которую он прочел, стали не "Боги Пеганы" (первая книга Дансени), но "Истории Спящего", которые вполне можно назвать лучшим сборником его коротких произведений, отличающимся многообразием содержания и несколькими сильными "страшными рассказами". Лавкрафт признает: "Книга была порекомендована мне тем, чьи суждения я ценил невысоко..." Этим человеком была Элис М. Хамлет, журналистка-любительница, проживавшая в Дорчестере (Массачусетс) и, вероятно, входившая в неформальный писательский кружок Уинифред Вирджинии Джексон.

В течение всей жизни Лавкрафт ни раз повторял, что Дансени "определенно, повлиял на меня больше, чем любой другой из современных авторов". Первый же абзац "Историй Спящего" "поразил меня как электрический удар и и не успел я прочесть и двух страниц, как навеки стал почитателем Дансени".

Хамлет дала Лавкрафту "Истории Спящего" в преддверии лекции Дансени в бостонском "Копли-Плаза" 20 октября 1919 г., части его длительного американского турне. В письме от 9 ноября к Рейнхарту Кляйнеру, описывая лекцию, он рассказывает, что "партия, состоящая из мисс Х[амлет], ее тетушки, юного Ли и Л. Теобальда, выступила навстречу великому событию". Мне неизвестно, кто такой "юный Ли". Скорее всего, Лавкрафт с кем-то встречался в Бостоне перед лекцией; в частности, он успел увидеться с Кляйнером и совместно с ним написать ряд веселых стихов, которые я объединил под заголовком "Совместное" ("On Collaboration"; по заглавию одного из стиховорений). Но Кляйнер явно не смог сопровождать Лавкрафта на лекцию, иначе бы Лавкрафт не стал рассказывать о ней в своем письме к нему. Так или иначе, компания заняла места с самом первом ряду, "всего-то в десяти футах" от Дансени; это была самая близкая встреча Лавкрафта с одним из своих литературных кумиров, так как он был слишком застенчив, чтобы встретиться или переписываться с Мейченом, Блэквудом или М. Р. Джеймсом.

После доклада о своих литературных принципах Дансени прочел свою великолепную короткую пьесу, "Враги Королевы" (из "Игр Богов и Людей"), затем изящную самопародию "Почему Молочник боится рассвета" (из "Последней Книги Чудес"). После лекции "Дансени был окружен взыскующими автографов. Подстрекаемая своей теткой, мисс Хамлет почти набралась храбрости, чтобы попросить автограф, но отступила в последний момент... Со своей стороны, я не нуждался в подписи; ибо я не переношу заискиваний перед великими". Отчет самого Дансени об этой лекции занимает не больше пары предложений в его второй автобиографии, "Пока Сирены спали":

В Бостоне в большом зале под названием Копли-Плаза кафедра была предоставлена мне м-ром Бейкером, преподавателем драматургии из Гарварда... М-р Эллери Седжвик, редактор "Atlantic Monthly", развлекал нас тем, что - как уже было сказано, и я не стану повторяться, - я бы назвал американским способом.

Он явно и не подозревал, что долговязый, худощавый джентльмен в первом ряду станет величайшим из его последователей и немало сделает для того, чтобы спасти его собственные работы от забвения.

Именно тогда Дансени должен был согласиться принять должность Арбитра Поэзии (Laureate Judge for Poetry) для ОАЛП на срок 1919-20 гг. В этом качестве он, вероятно, прочел кое-что из поэзии Лавкрафта, напечатанной за тот период, однако в его письме к президенту ОАЛП Мэри Фэй Дюрр, сообщающем о принятом им решении, работы Лавкрафта не упоминаются. Хамлет, однако, презентовала Дансени экземпляр "Tryout" за ноябрь 1919 г., где было напечатано одно из двух стихотворений Лавкрафта, посвященных Дансени. "Эдварду Джону Моретону Драксу Планкетту, 18-му барону Дансени", наверняка, было написано вскоре после посещения Лавкрафтом его лекции; это ужасный, аляповатый стих, на примере которого ясно видны все недостатки использования георгианского стиля для откровенно неподходящей тематики. Однако Дансени в своем письме, опубликованном в "Tryout", снисходительно называет стих "великолепным" и пишет, что "очень благодарен автору этого стихотворения за его сердечный и благородный энтузиазм, кристаллизованный в рифмах". Несколькими месяцами позже Лавкрафт напишет куда лучшее стихотворение из трех простых четверостиший - "Читая Книгу Чудес лорда Дансени" ("Silver Clarion", март 1920). Вот последние строки: