Василий Савельев - Боевые будни штаба

Только издали поле казалось ровным, а вблизи оно, как кожа под микроскопом, бугристое, в промоинах, исполосованное заросшими канавами. С трудом я увидел выступающие над землей две башни танков, да и то после того, как прозвучали оттуда выстрелы.

Лейтенант Донец сообщил о замеченных передвижениях пехоты и танков через поляну в сторону кукурузного поля, которое охватывало с обеих сторон дорогу, идущую от Моздока на юг. Видимо, противник накапливал здесь силы для атаки. Хотя местность везде была доступна для танков, скорее всего, враг собирался обрушить удар вдоль дороги, где ему уже удалось вклиниться в оборону. Наших сил на этом направлении было мало.

Встретившись с Дроздовым на КП, я доложил о результатах работы, вместе оценили обстановку. Мнение было единодушным: в ближайшее время противник введет в бой основную группировку вдоль дороги на Вознесенскую. Сюда требовалось срочно выдвигать противотанковые средства и уплотнять боевые порядки пехоты.

Перед тем как принять решение, комкор часто заслушивал мнение операторов. С большим вниманием относился к предложениям Дроздова. Наши выводы совпали с мнением Рослого.

На перегруппировку частей и инженерное оборудование новых рубежей времени оказалось мало. Уже 4 сентября фашисты, сосредоточив силы на узком участке, после короткого, но сильного артиллерийского налета нанесли удар танками и пехотой. В трудном положении оказалась 8-я бригада. Противник продвигался вдоль шоссе на Вознесенскую. Танковый таран захватил также участок 62-й морской стрелковой бригады. Пропала связь с командиром бригады полковником С. П. Кудиновым. Генерал Рослый не отходил от радиостанции.

— Брось позывные, — распорядился он, — вызывай открыто. Может быть, забыл Кудинов свои клички.

С нашего НП было видно, как вражеские танки прорвались к пункту управления бригады. Комкор среагировал немедленно. Приказал провести контратаку силами 9-й бригады во фланг противнику. Подразделения врага остановили. На связь вышел Кудинов.

Спокойный, мужественный голос:

— Все в порядке. С места не сдвинулся. Спасибо за помощь.

Из девяти танков, прорвавшихся к КП бригады, пять были уничтожены бутылками с горючей смесью. Бригада совместно с танковым батальоном контратаковала прорвавшуюся группировку противника. Смело и напористо действовали подразделения моряков. Враг не выдержал, отошел. На поле боя застыло около трех десятков его танков.

Противник производил сильные огневые налеты. От близких взрывов осыпались стенки НП. Стереотрубу пришлось опустить. Поступили данные, что на правом фланге 10-й стрелковой бригады отошли с рубежа подразделения, пропала связь со штабом. Комкор вглядывался в оборону 10-й, но из-за густого дыма от взрывов снарядов трудно было определить занимаемый ею рубеж. Мы понимали: если противник прорвется там, это поставит в тяжелое положение весь корпус. За ночь в центр полосы обороны перебросили основные силы, пошли на большой риск, оставив на участке 10-й бригады на широком фронте отдельные подразделения.

Командир корпуса повернулся ко мне, приказал:

— Срочно выяснить, в чем там дело.

Водитель с места рванул машину напрямик, некогда было объезжать кусты и канавы. Проскочив лощину, попали на штаб одного из батальонов 10-й бригады. Начальник штаба лейтенант С. А. Воронин мирно беседовал с помощником начальника оперативного отделения штаба бригады старшим лейтенантом Н. В. Поповым. Тревога оказалась ложной: была атака — отбили.

Разговорились с Поповым. Где только не встретишь своих однополчан! В первые дни войны, командуя взводами, оказывается, вместе бились под Резекне, на Западной Двине. Я воевал тогда в составе 202-й стрелковой дивизии, а он — в 5-м воздушно-десантном корпусе. За плечами тоже большой путь войны. Здесь, в Орджоникидзе, принимал участие в формировании бригады. Николай Попов был очень молод, храбр. На вихрастой голове непослушно топорщились волосы.

На других участках бой не стихал, вражеские танки лезли напролом. Все поле заволокло пороховым дымом. Серьезное испытание выпало на долю 62-й бригады. Ее атаковали 95 танков. Весь огонь комкор направил в полосу этой бригады. Минут сорок все грохотало. Радовало, что пехота не попятилась и танки противника остановлены.

Вскоре штаб бригады передал первые фамилии отличившихся воинов. Батарея 76-мм орудий старшего лейтенанта Хотулева с тремя орудиями выдержала натиск двух десятков танков. Командиры орудий подбили — сержант Фирсанов 4, старший сержант Шульгин 3 танка. Командир батареи 45-мм пушек старший лейтенант Мильчаков дал команду на открытие огня только при подходе танков на дальность 300 м. Внезапный огонь сыграл свою роль. Командир орудия сержант Печерский уничтожил 6 танков [1] ЦАМО, ф. 835, оп. 149354, д. 2, л. 147. .

Отважно сражался в 10-й бригаде военком 2-й батареи истребительно-противотанкового дивизиона политрук П. А. Коледа. Танки атаковали батарею. В разгар боя его ранило. Но рядом от взрыва снаряда вышел из строя орудийный расчет. Один танк наползал на замолкнувшее орудие. Превозмогая боль, Павел Антонович Коледа встал к орудию. Два танка подбил комиссар, сам погиб у орудия, но враг не прошел через позицию батареи [2] Там же, л. 148. .

С наступлением темноты, когда спадало напряжение боя, у операторов начиналась основная работа на КП. Отчеты, сводки, донесения. На карте четко вырисовывался вбитый врагом клин в оборону. Но бригады держались, и фашисты вынуждены были выделять значительные силы на прикрытие своих флангов, что, несомненно, ослабляло их ударную группировку.

Теперь уже и я, разрабатывая очередную оперативную сводку за корпус, вчитывался в содержание донесений бригад, сравнивал с теми событиями, что протекали на моих глазах за время нахождения на наблюдательном пункте. Незаметно приходило умение видеть в документах и докладах не только истинную правду, но и улавливать, где срезаны острые углы и опущены неприятные эпизоды. Иногда в докладах штабов об обстановке встречались противоречивые данные. То возникала путаница в определении количества танков противника на поле — их насчитывалось больше за счет включения и тех, которые действовали вблизи, но в полосе другой бригады; то якобы сосед не проявил упорства в отражении атак врага на своем фланге, что послужило причиной отвода частей на другой рубеж.

Подполковник М. В. Глонти сравнивал два донесения.

— Зачем фантазировать? — горячился он. — Небылицы — страшное зло. Конечно, плохая правда колюча, но лучше по-честному сказать: не выдержали — отошли. При чем тут сосед, если сами не могли удержать рубеж.

Донесение, которое я написал, Глонти долго изучал, а потом принялся переставлять. Вначале исчезли чрезмерно оголенные слова: «отошли», «оставили рубеж» — их заменили другие: «перенесли усилия», «вышли». Но ни одно из них не отражало в полной мере характер действий войск. Пришлось зачеркнуть и эти слова. Наконец окончание последнего предложения: «прочно закрепились на рубеже…» придало тексту необходимую стройность и убедительность. Тот, кто будет наносить с этого донесения обстановку на карту, сам безошибочно сделает вывод, что в центре полосы обороны войска отошли… Выходит, мужество нужно не только на поле боя, но и здесь, в штабе, при разработке боевых документов и подготовке докладов об обстановке начальникам. До чего же тяжело писать донесение, когда нет успеха и отходят войска!