Василий Савельев - Боевые будни штаба

Во время одной из проверок штаба 311-го стрелкового полка было отмечено, что содержание и оформление отчетных документов значительно улучшились. За короткий срок удалось устранить отмечавшиеся ранее недостатки. За счет чего же возросло качество отчетных документов?

Казалось бы, легко понять начальника штаба полка, когда он сам брал на себя разработку этих документов и тем самым не допускал недочеты. Так и было в действительности. Но нельзя признать лучшим вариантом такие действия. Ведь, по существу, в этом случае происходила подмена должностных лиц, обязанных по долгу службы заниматься разработкой отчетных документов. У начальника штаба имелось немало других забот, и если он непозволительно много времени тратил на составление боевых донесений, то упускал другие, более важные работы, которые нельзя было оставлять или передавать на исполнение другим офицерам. Целесообразнее было бы пойти по иному пути: оказать помощь в работе своему первому помощнику, научить его самостоятельно разрабатывать эти документы, а добрый совет в ходе проверки помог бы ему выправить недочеты.

Проверка осуществлялась не только путем выезда офицеров в войска. Одним из действенных способов контроля оставалось личное наблюдение командира и офицеров штаба за действиями войск на поле боя. С НП, который располагался обычно в нескольких сотнях метров от передовых подразделений, командир дивизии видел, как развивались события, какое сопротивление оказывал противник нашим наступающим частям, прежде всего на направлении главного удара. При такой системе наблюдения доклады подчиненных отличались объективностью, точностью и немногословием.

Близкое расположение НП к переднему краю обеспечивало не только благоприятные условия для контроля за выполнением боевой задачи, но и повышало устойчивость управления. В тех случаях, когда прерывалась связь с полками, командир дивизии мог сам увидеть происходящие на поле боя изменения и незамедлительно среагировать на них маневром силами и средствами.

Находясь вместе с командиром на НП, я всегда был в курсе обстановки, всех его замыслов, что значительно облегчало решение задач штабом и способствовало улучшению организации управления. КП, который размещался в 2–2,5 километрах от НП, возглавлял начальник оперативного отделения майор Н. В. Попов, хорошо подготовленный и опытный офицер. Он по праву заместителя начальника штаба выполнял все задачи, наиболее важные согласовывая со мной.

В ходе этих тяжелых боев достигалось взаимопонимание командира с начальником штаба. Вначале по старой памяти (Дунаев работал одно время начальником штаба бригады), нередко склонившись над картой, аккуратно выводил условные знаки, старательно готовил расчеты, отрабатывал начисто свое решение. Но вскоре убедился, что у него есть штаб, который сделает эту работу быстрее и лучше. У командира — свои, более сложные и трудные обязанности. Приятно, что с первых шагов он целиком стал доверять штабу. Штаб занял положенное ему ведущее место в управлении. С ним согласовывали свои вопросы начальники родов войск и служб, вся информация текла через него. Доверие — великая сила, она толкала на творчество, инициативу, поиски нового. Смелее взгляд у того исполнителя, которому доверяет начальник, не опекая по мелочам.

В разгар боев, когда наше продвижение замедлилось, в дивизию приехал командарм генерал В. А. Хоменко, с ним прибыл и командир корпуса генерал И. А. Рубанюк. Заслушали доклады об обстановке и состоянии частей. Цифры у меня всегда были под рукой, а многие из них помнил. С каждым днем таяли полки.

— Если с таким напряжением провоюем еще несколько дней, то совсем мало останется в ротах людей, — доложил я.

— Что же, по-вашему, прекратить атаки? — переспросил командующий. — Сидеть сложа руки и ждать, когда фашисты побегут? Не дождетесь. Вроде все берегут людей, а один командующий этого не хочет. Поймите, приказ никто не отменяет, и я не отменю.

На минуту в землянке повисла тяжелая тишина. Полковник С. И. Дунаев доложил решение на завтрашний день, в котором предусматривалось сужение полкам участков прорыва, выделение специально подготовленных подразделений для обхода опорных пунктов, выдвижение части пушечной артиллерии для стрельбы прямой наводкой.

— Вы уверены, что задача будет выполнена? — спросил его командующий.

— Не уверен. Мало снарядов и мин. Огневые точки не сумеем подавить. — Последние слова командир произнес совсем тихо, вроде расписался в своем бессилии.

— У начальника штаба такое же мнение? — переспросил генерал И. А. Рубанюк.

У нас с командиром обычно не было разногласия в решении основных вопросов. Тяжелые бои за последние дни убедительно показали, что для успешного развития прорыва обороны требовалось накопить боеприпасы, произвести перегруппировку и дать время на тщательную организацию наступления. Командир корпуса, видимо, не ждал других выводов.

Командарм взял в руки ведомость боевого и численного состава дивизии, изучил справку о наличии боеприпасов, бегло взглянул на таблицу соотношения сил и средств. Может быть, он и не обратил внимания, но в таблице приводился также расчет соотношения огневых возможностей сторон. Много времени потратили мы с командующим артиллерией, чтобы определить эти возможности, привести их к единым показателям, которые позволяли уже установить их соотношение. Факты убеждали, что разумнее всего дать время, чтобы подготовиться к новым атакам.

Ночью позвонил командир корпуса, передал распоряжение закрепиться на занимаемом рубеже, два дня отвести на подготовку к бою. Мы с командиром дивизии уточнили решение и определили объем мероприятий, которые нужно провести за это время. Было уже два часа ночи. Штаб приступил к разработке планов и распоряжений. Совсем близко ухали взрывы, взлетали осветительные ракеты, слышалось тарахтенье пулеметов. Чтобы не терять времени, на КП были вызваны начальники штабов полков. Они нанесли на свои рабочие карты уточненные задачи, записали основные мероприятия, которые надо провести незамедлительно.

Наступал рассвет. Штаб завершил разработку документов. Заглянул ко мне в землянку начальник штаба артиллерии майор П. П. Николаев. С ним предстояло согласовать ряд вопросов. Есть офицеры, с которыми легко решались любые сложные дела. Они с ходу улавливали их существо и, поняв, становились союзниками, шли в ногу, стараясь найти лучшие пути для устранения возникших трудностей. Таков был и П. П. Николаев. За полчаса мы с ним согласовали все вопросы. При выходе из землянки я пропустил его вперед… Снаряд разорвался в одном метре от него, ткнувшись в комья нарытой земли. Меня только сильно качнуло назад взрывной волной. Его я подхватил на руки. В сознание он так и не пришел. До чего же нелепо обрывается жизнь на войне! Был человек — и нет его. Потеря боевого товарища всегда отдавалась болью.