Василий Савельев - Боевые будни штаба

После короткой паузы части перешли в наступление и значительно продвинулись в глубину обороны противника. Но вскоре опять снизился темп. Объяснять это недостатком снарядов было уже нельзя. Все признавали, что их не хватало, однако и в этих условиях требовалось обеспечивать наращивание темпов.

Все, что в какой-то мере могло содействовать повышению боеспособности частей, не оставалось незамеченным штабом. Приходилось сокращать количество людей в спецподразделениях, чтобы пополнить роты.

При недостатке людей в ротах с особой остротой встала проблема не допустить оттока из дивизии раненых, которые могли в короткие сроки восстановить свое здоровье. Командир медсанбата капитан И. Е. Плющев с пониманием воспринял такое предложение. Дивизионный врач майор М. И. Семенов заверил, что медики сделают все возможное, чтобы решить эту задачу. Но в условиях большого потока раненых ограничивались возможности по выделению врачей для обслуживания выздоравливающих, создания для них условий по типу госпитальных.

Порадовали артиллеристы 245-го артполка, они сами предложили свою помощь. Была создана штурмовая группа. Не по приказу, а по зову своего сердца встали они в строй пехоты. Добровольцы — это люди большого долга, высокой солдатской чести. Сами понимали: надо помочь. Конечно, артиллеристы не внесли коренного перелома в развитие боевых действий, но сам факт включения их в боевой порядок стрелковых подразделений по-своему знаменателен и похвален. Начальник штаба полка капитан М. П. Фурсов не удержался, с гордостью сказал:

— Благодарность они заслужили уже за то, что встали в цепь атакующих.

Вот некоторые из них: старшина А. П. Лазаренко, старший сержант X. М. Коложанов, сержанты П. А. Любич, Н. Н. Инухов, рядовой Ф. К. Серегин.

Важнейшей задачей штаба являлось изыскание новых способов действий по захвату опорных пунктов противника. На первых порах оправдывали себя атаки в сумерках и рано утром небольшими силами на широком фронте. Но когда они стали часто повторяться, то и противник приспособился к их отражению. Надо было искать новое, неожиданное для врага, что позволило бы с затратой небольших сил и средств успешно выполнять поставленные задачи.

Вроде бы все уже новшества испробованы, но штабу положено их искать и находить. Одна из новинок выявилась при встрече с командиром первого батальона 305-го полка капитаном В. Г. Носыревым. Василий Гаврилович не был похож на других комбатов. Он считал себя моряком, хотя больше времени служил в частях береговой обороны. В пехоту, как уверял он, попал «для выравнивания крена». Нехотя заменил бушлат на телогрейку. Но по своей натуре так и остался бесстрашным моряком. Носырев был рожден не для тихой жизни, ему по душе были риск, опасность, смелые броски. В лихо сдвинутой на затылок фуражке, легком ватнике, с широкой приветливой улыбкой шел он всегда впереди батальона. На марше — вместе с бойцами, в бою— почти в одной цепи. В минуты затишья на фронте любил песню, сам запевал, хотя голосом и не одарила природа, но песня всем приходилась по сердцу, и ее всегда дружно подхватывали бойцы. Таких любили подчиненные, заботливо оберегали.

Среди комбатов были хорошо подготовленные офицеры, способные правильнее сформулировать задачи ротам и лучше организовать взаимодействие, чем мог это сделать В. Г. Носырев. Но у него было свое, простое, самобытное в тактике, в управлении подразделениями, в манере обращения с подчиненными. Такое не приобретается в учебных заведениях, а рождается вместе с человеком и развивается в нем по мере накопления опыта, знаний, житейской мудрости.

Характер у него был ершистый, особенно в разговоре с начальниками. Спокойно не мог выслушать замечания и, тем более, нелестные оценки действиям своего батальона. Ему казалось, что больше того, что сделали его подразделения в бою, сделать уже нельзя.

Однажды батальон находился в резерве дивизии и располагался вблизи нашего НП. Утром капитан Носырев появился перед командиром дивизии. С места пошел в атаку:

— Отказали в награде двум бойцам. Самые храбрые. Они заслужили медали.

Начался бой, некогда было заниматься разбором этой обиды. Полковник Дунаев отослал комбата ко мне. Я обещал вечером поговорить с командиром полка и уточнить причину отказа.

— Поздно. В атаке могут не уцелеть. Сейчас надо их порадовать, — настаивал он.

Пришлось, не откладывая, заняться этим делом.

Василий Гаврилович был прекрасным воспитателем. К каждому будто подбирал он свой ключ, чтобы открыть то самое основное в нем, что задавало тон и наполняло человека мужеством и отвагой в самых опасных условиях. Душевная простота, открытая для всех натура, чуточку грубоватый, но безобидный тон в разговоре — все это помогало комбату быть непререкаемым авторитетом, быть близким и нужным для личного состава. Не случайно в паузах между боями красноармейцы, окружив плотным кольцом командира, делились с ним мыслями, ждали от него ответа, а иной раз подсказывали, как, по их мнению, лучше ему поступить.

Самородки воевали по-своему, они не дублировали никого, а сами пробивали дорогу к успеху. У них не хранились в запасе шаблоны, готовые рецепты, заготовленные образцы, и, может, поэтому они были страшны или, во всяком случае, непонятны противнику, который ожидал в каждом бою привычное, освоенное, а сталкивался с непознанным, странным и неожиданным, и это сбивало его с толку, нарушало сложившуюся систему взглядов на ведение боя.

Носырев ввел новое: ночью наступали у него не роты, а отдельные группы, которые он назвал для солидности штурмовыми. Самые храбрые, опытные включались в них. Даже чуткие уши не улавливали выдвижение их к переднему краю противника. Успех этих групп — во внезапности действий: с самой короткой дистанции — прицельный бросок ручных гранат и стремительный рывок гвардейцев в траншею врага. Успех возрос, быстрее пошло продвижение батальона. Его примеру последовали другие командиры подразделений. Но вскоре фашисты стали обкладывать свои позиции минами и перед самым передним краем ставить проволочные заборы.

Предстояло опять искать неожиданное для противника. И Василий Гаврилович нашел, а может быть, кто подсказал ему и он подхватил. Сразу же загорелся новым, ни одного часа не терял для его реализации. Замысел был простой: ночью группа скрытно переползает через передний край противника и наносит удар с тыла, а основные силы батальона — с фронта. Легко сказать: переползает, а каково нащупать лазейку, где бы в сплошной обороне не находилось фашиста и огневой точки? Долго лежал комбат с двумя разведчиками на переднем крае, до мелочей изучил оборону, скрытые подходы, наметил маршрут. Была подобрана группа из 12 смельчаков. Сам возглавил ее.