Василий Савельев - Боевые будни штаба

П. А. Коннов заверил, что выдержим, не то, мол, переживали. Пока мы с ним ничего вместе не переживали — это же его первый бой в нашей дивизии в должности командующего артиллерией. Он старше меня, опытнее, сдержан, более рассудителен. Стало легче. Оба смотрели в темноту, на тот берег, на редкие вспышки выстрелов. Холодный ветер взбивал легкую зыбь на реке. Не похож декабрь на зимний месяц. В этих краях все не так, как у нас на Родине.

В 22 часа разведчики и группы заграждений заняли места в лодках. В эти группы были отобраны самые лучшие, смелые. Они много раз испытаны огнем. Здесь нет новичков. Среди первых двенадцати человек младший лейтенант И. А. Бабанин, сержанты Н. Гулимов, В. Разумов, М. Немчинов.

Тихо поплыли от берега лодки. Я шепнул:

— Счастливого пути!

Потянулись долгие минуты ожидания.

Только через сорок минут — долгожданный сигнал: «Высадились, приступили к работе!» Его передал Николай Гулимов. Тот берег стал намного ближе. Задача этих групп — подготовить места для высадки десанта, разминировать причалы и проделать проходы в инженерных заграждениях.

— Не медведем, а кошкой подбираться к обороне врага, — наставлял заместитель командира дивизии подполковник Н. П. Никитин, тренируя подразделения на Чепели Дунааг.

Он был строг и требователен, любил порядок и четкую организованность во всех делах, особенно когда предстояло решать сложную боевую задачу.

Вечером на второй день стало известно, что Николай Гулимов в эту ночь был несколько раз ранен, мог лежать только на животе и работать одной правой рукой. Однако он не оставил радиостанцию и продолжал передавать на левый берег данные об обстановке. Гулимов истекал кровью, слабел голос, в глазах появлялись радужные отсветы, с трудом распознавал цифры на панели рации. Он передавал данные, пока жизнь не покинула его.

Николай навсегда остался в нашей памяти — мужественный радист, человек высокого долга. На войне не только тот герой, кто с риском для жизни уничтожил огневую точку, первым ворвался в оборону врага, в одиночку схватился врукопашную с набросившимися на него фашистами, кто сжег танк, самолет, штурмовое орудие, но и тот, кто мужественно выдержал страшные боли, не покинул своего поста и остался верен своему воинскому долгу.

Почти одновременно с Гулимовым о начале работ групп разграждения донес радист 311-го полка. Это был сержант С. Т. Огонян. О его подвиге узнали не сразу. Противник провел контратаку. Огонян вместе со всеми стал отражать ее. Осколком снаряда ему раздробило ногу. Враг наседал. Превозмогая боль, он руками отрыл в окопе яму и спрятал в нее радиостанцию. Солдаты нашли его через 11 часов без сознания.

Штабы фиксировали для истории только самую суть подвига. Не забуду реляцию на сержанта Д. Я. Остапенко на звание Героя Советского Союза: «7.11.42 в боях под Новой Санибой Остапенко командовал расчетом ПТР. Лично уничтожил 13 вражеских танков, бился до последнего патрона и погиб смертью храбрых» [14] ЦАМО, ф. 33, оп. 793756, д. 35, л. 300. . Что же еще писать. 13 танков поразил из бронебойки. Добавлю: представление должно было быть немного короче, воин остался в живых.

Первые подразделения захватили два маленьких клочка земли, обосновались в отбитых у врага окопах. Без шума не получилось. Но слишком медленно и осторожно действовал враг, услышав на двух участках стрельбу и взрывы. За полчаса он не принял решительных мер. Скорее всего, не понял, что эти короткие вспышки огня означали начало большой бури.

В 23 часа от берега отплыли первые четыре роты во главе с заместителями командиров батальонов капитанами И. Р. Якименко и Я. А. Анисимовым. Почти следом за ними двинулись оперативные группы управления полков, возглавляемые помощниками начальников штабов майорами П. А. Руденко и И. П. Кругловым. Есть такие люди, которых направляют туда, где трудно, ибо командиры знают, что они сумеют справиться со своими сложными обязанностями.

За первым эшелоном поплыли основные силы.

Подошел начальник штаба подполковник П. Е. Кондрашев. Все распоряжения отданы. Рядом стоял баркас с мотором, на котором в скором времени должен был отчаливать основной состав штаба полка. Прошло 18 минут. Стрельба вспыхнула сразу же по всему фронту. Застрекотали пулеметы. Ночь осветилась вспышками выстрелов. Задрожала земля на острове от взрывов снарядов. Над рекой легла разноцветная сетка трассирующих пуль. Противник обнаружил на воде наши переправочные средства. На проверку огнем встали воля и мужество воинов. Добраться до берега! Не сворачивать в сторону!

Вся артиллерия одновременно ударила по берегу. Включилась в стрельбу артиллерия соседей. Темп стрельбы нарастал. Сплошное языкастое пламя бушевало на нашем берегу.

Кондрашев пожал руку: трогаюсь. Из-за гула артиллерии трудно разобрать слова. Но ясно, что он доволен огневым налетом. Два снаряда легли вблизи баркаса, обрушив на него высокий столб воды.

П. А. Коннов дернул меня за рукав, указывая на окоп. Противник мог повторить налет на этих установках. Предвидение опытного артиллериста оправдалось: огонь не менее двух дивизионов обрушился на берег. Взлетели доски от лодки, около которой мы с ним стояли минуту назад. Огонь отсекал дорогу для наших подразделений, выдвигающихся к переправе.

Заговорил плацдарм. Слышимость хорошая, вроде совсем рядом сидел собеседник. На плацдарме — связисты.

— Мы — здесь. Противник бьет через наши головы. Пехота зацепилась за берег. Подходят лодки и паромы. Плацдарм растет, — на одном дыхании сообщал командир батальона связи капитан Г. Я. Ямушев.

Командир корпуса обрадовался, когда его соединили с плацдармом.

— Ты же герой, — радостно восклицал генерал Ф. С. Колчук, разговаривая с Ямушевым.

Бодро звенел голос Григория Яковлевича Ямушева:

— Здесь все готово для встречи. Плацдарм захвачен. Смелее переправляйтесь, — затем: — Поднимаю связистов — надо уходить от берега. Огонь противника не ослабевает.

Около года Ямушев возглавлял батальон связи. Командир он деловой, строгий, беспокойный. Такой не растеряется, какая бы трудная обстановка ни сложилась, не попятится назад, какие бы силы врага ни атаковали, и будет настойчиво выполнять поставленную задачу, показывая пример выдержки и бесстрашия.

Рядом с ним мужественно действовал помощник командира взвода связи старший сержант И. А. Щипакин. Когда провод был перебит и течение его унесло, он снова переправился через реку и навел новую линию. При подходе к правому берегу лодка была пробита осколком снаряда, а провод намотался на винт катера. Щипакин бросился в воду, размотал кабель и дотянул линию до берега.

Вместе с передовыми батальонами на том берегу также были связисты. Много сноровки и отваги проявляли они, чтобы своевременно установить связь. Еще при форсировании Чепели Дунааг отличились связисты одного из батальонов 308-го полка, где начальником связи был старший лейтенант Г. И. Бондарик. Линия, наведенная ими через реку, стала основной артерией связи и для штаба дивизии. Смело действовали связисты на плацдарме. В. Т. Копалейшвили, будучи раненным, не ушел в медпункт, пока не дотянул нитку связи до командира подразделения. До 20 порывов устранили за день на плацдарме связисты М. В. Филиппов, А. Г. Мешков, Б. С. Боянюк.