Василий Савельев - Боевые будни штаба

Основной состав штаба уже переключился на обеспечение управления войсками на плацдарме. Начальник разведки капитан Л. В. Кондратьев допросил пленных, обобщил данные, поступившие от разведки. Более сильную группировку противник создал против 311-го и правофланговых подразделений 305-го полков, пытаясь удержать Эрчи и железнодорожную станцию. Здесь было сосредоточено до двух полков пехоты с тапками, которые, цепляясь за подготовленные позиции и укрепленные дома, Оказывали отчаянное сопротивление. Если в первые часы фашистское командование бросало против нас каждый раз не более батальона с танками, то с рассветом отказалось от мелких контратак. Пленные подтверждали, что в скором времени сюда подойдут резервы с целью нанесения удара и ликвидации нашего плацдарма.

Операторы выдвинулись в полки первого эшелона, чтобы на месте уточнить положение и состояние подразделений после ночного боя. Все офицеры штаба работали с полной нагрузкой. Обстановка взломала перегородки, воздвигнутые между отделениями и службами. Принцип взаимозаменяемости, который был положен за последнее время в основу подготовки офицеров штаба, себя оправдал.

Днем вернулся и приступил к работе командир дивизии. Штабу стало намного легче.

Много сделали для обеспечения успеха форсирования и захвата плацдарма политработники. Вместе с бойцами, в одной цепи шли они в атаку, сами били врага, видели тех, кто воевал рядом. Сведения об отличившихся воинах они доводили до всех через агитаторов, комсоргов, парторгов, через боевые листки. Короткие призывы, горячее слово одобрения и похвала — все это сказывалось на боевом настрое личного состава. На самых опасных участках, там, где решалась судьба боя, мужественно действовали офицеры политотдела Э. Ф. Герасимюк, М. И. Збарский, Н. С. Горбунов, М. Г. Романов. Они были на плацдарме с первыми подразделениями. Среди погибших геройской смертью при форсировании и бое на плацдарме были четыре парторга батальона, а их всего в стрелковых полках девять. В этих трудных условиях все важнейшие работы выполнялись совместно офицерами штаба и политотдела.

За четыре дня дивизия продвинулась от реки на 7 км. Противник продолжал контратаки силами вновь подошедшего соединения, но все они успешно отражались. С юга подоспели дивизии 3-го Украинского, и плацдарм слился с полосой фронта.

Видимо, сказалось напряжение последних дней. Ночью я свалился. Будто захлопнулась над головой крышка. Даже звонок телефона не произвел нужного воздействия, а он обычно встряхивал лучше всякого будильника. Если кто станет рисовать на полотне начальника штаба, то, пожалуй, самой характерной его принадлежностью, с которой ему нельзя расставаться, являлась не карта, а телефонная трубка. Часто приходилось докладывать обстановку, не пользуясь картой. В памяти была вся местность в полосе боевых действий дивизии, особенно когда части продвигались медленно. Тогда каждый бугорок и овражек, не говоря уже о населенных пунктах, высотах и рощах, становились хорошо знакомы.

Связист прибежал в комнату, с трудом растолкал меня. Начальник штаба армии требовал данные о состоянии дивизии. Я выехал на доклад и вечером, возвращаясь назад, задержался около переправы. Сплошным потоком шли по наплавному мосту машины, орудия, повозки.

Когда завершалось выполнение поставленной задачи, всегда появлялось желание узнать, какова же оценка действий войск и штабов. Лучше всего качество управления войсками можно было увидеть в маленьких табличках, которые штаб готовил за каждую пятидневку. По сравнению с боями по прорыву Голубой линии, оборонительных рубежей на Молочной и Днепре потери были намного меньше. Река покорилась смелым. 17 Героев Советского Союза прибавилось в дивизии. Когда стих вражеский огонь, полыхавший над водой и по берегам, Дунай уже не казался грозным и неприступным великаном, он стал похожим на обычную широкую реку с настывшей водой.

26 декабря 1944 года с выходом войск 46-й армии к западной окраине венгерской столицы сомкнулось внутреннее кольцо, наглухо замкнувшее будапештскую группировку противника. Дивизия, действуя в составе 37-го стрелкового корпуса, в этот день рано утром с ходу ворвалась с запада в городские кварталы Буды.

Для захвата укрепленных домов нужна была своя тактика не только для подразделений, но и для каждого воина, орудийного расчета. Штабы вместе с начальниками родов войск и служб сформировали штурмовые группы. В их состав включались стрелки, саперы, а также огневые средства. Дивизия уже имела опыт создания штурмовых групп. Они появлялись не только при бое в городе, но и когда возникали трудные условия в ходе прорыва сильно укрепленных оборонительных полос противника.

Ядро штурмовой группы составляла стрелковая рота.

Наиболее сложным оставался вопрос, какие огневые средства включать в ее состав. Раньше ограничивались включением противотанковых орудий и 82-мм минометов. Резон был: не утяжелять группу, сохранить ее высокую маневренность, а главное — управляемость. Ведь у командира роты никаких технических средств для управления не было, только посыльные и свой голос. Не мог он, собрав вместе командиров приданных ему огневых средств, двигаться где-то позади, не видя своими глазами, как развертываются события на поле боя.

Артиллеристы стояли за прежний, опробованный раньше вариант: выделять минимальное количество огневых средств в группу. Они уверяли, что командир роты окажется неспособным управлять огнем артиллерии, и придется артиллеристам самим искать себе в бою работу.

Штаб стоял на том, чтобы создать мощные штурмовые группы, которые могли бы самостоятельно вести бой по захвату укрепленных домов и кварталов. Если же оставить артиллерию вне штурмовых групп, то она окажется не в состоянии эффективно поддержать их действия, и тогда вся тяжесть боя придется на стрелков. Если в полевых условиях мы стремились централизовать управления артиллерией, чтобы массировать ее огонь на подавлении важнейших объектов, то в городе оправдало себя использование ее повзводно и даже поорудийно.

Командир дивизии согласился с доводами штаба. Впервые в нашей практике в состав штурмовых групп были включены помимо 82-мм минометов и 45-мм орудий по два орудия 76-мм дивизионной или полковой артиллерии, две 122-мм гаубицы, два самоходных орудия из приданного 1505-го самоходно-артиллерийского полка, два — четыре огнемета. В таком составе штурмовые группы могли успешно решать свои задачи.

Командирами групп были назначены офицеры, имеющие большой боевой опыт, прошедшие суровую школу форсирования Дуная. Среди них отличались смелостью и находчивостью капитан П. С. Ермаков, старшие лейтенанты Г. Д. Никитин, С. Н. Раскин, С. Т. Мирошниченко.