Ирэна Высоцкая - Мой брат Владимир Высоцкий. У истоков таланта

Повестка Михаила Григорьевича Шелепанова

И все эти месяцы она числилась в списках убитых, в свою очередь считая погибшим мужа. На имя дедушки в Москву она посылает на всякий случай открытку, в которой деликатно интересуется: «…Пишет ли Вам сын?» Это послание обнаружит Семен Владимирович, тогда – старший лейтенант связи, адъютант начальника Главного Управления связи Красной Армии, с сентября 1942 года по август 1943 года служивший в Москве при Генштабе. Узнав о «воскрешении» невестки, он немедленно сообщает об этом брату, всячески маскируя и разбивая шифром послание: «Твоя жена жива. Находится Ростов. Станиславского, 188».

Алексей Высоцкий в 1942 году – майор, командир дивизиона. Весть о гибели жены потрясла его. Понятие «собственная жизнь» перестало существовать. Он придумывает и осуществляет с помощью своих ближайших друзей, Лени Долгинского и Саши Плоткина, самые отчаянные операции. Словно ищет смерти. За взятие станицы Анастасиевская, превращенной гитлеровцами в крупный опорный пункт сопротивления «Голубая линия», Алексея Владимировича могли отдать под трибунал (операция была настолько рискованна, что он не согласовал ее с командиром полка), а могли присвоить звание Героя. Григорий Львович Гутин, командир полка*, понял и оценил мужество подчиненного: «Леша, Героя дать не могу. Скажут, мол, еврей еврея награждает!» Дали первый из трех последующих орденов Красного знамени. И вновь дерзкие операции Алексея Высоцкого и его друзей против врага. Жизнь, где погасло самое главное для него чувство – любовь. Внезапно бездну горя и отчаяния разрывает телефонограмма брата, что Шура жива. Жива!..

Мой свекор, военный хирург Михаил Григорьевич Шелепанов

Военный билет Александры Ивановны Высоцкой

Вместе с Сашей Плоткиным он мчится к Гутину.

– Все ясно, – подытожил командир полка короткий разговор. – Плоткин заменит вас: до Ростова и обратно достаточно трех суток… Как, машина у вас надежная? Пожалуй, возьмите трофейный “Опель”.

– Спасибо! – горячо поблагодарил Алексей. – Я вам обязан половиной жизни.

– Половиками не принимаем, – пробасил Гутин. – Счастливого пути.»

…Ростов. Нужная улица Взволнованный Алексей нажимает кнопку звонка. Открывает хозяйка, женщина лет сорока. Рядом с ней ее дочь. Да, действительно, у них живет такая девушка… Где она сейчас? Ушла в город за пайком, который выдают военнослужащим.

Александра Ивановна Высоцкая. 1941 г.

Открытка, посланная Владимиром Семеновичем-старшим Алексею и Александре Высоцким

…Он ищет ее глазами в огромной очереди. Наконец находит. Она… Сквозь фальшь одежды с чужого плеча прорывается природная грация, красота.

– Шура!!!

Высокая стройная фигурка качнулась, словно готова была упасть. Стремительно обернулась. И… столько веры и неверия, столько счастья и боли было в этом крике, что всколыхнулась вся очередь.

– Леша!!! – и тут же голос гаснет. – Вот видишь, – указывает на пустой рукав, – что со мной…

– И только?!!

И только. Жива! Жива!

И вот она вновь рядом с мужем, на фронте. До последнего дня войны…

Это любовь. Настоящая. Которая ушла только со смертью моих родителей. И даже не ушла, так как я верю в бессмертие души, а перешла в иное качество. Вместе с ними…

Я эту историю впервые услышала, когда была совсем маленькой, лет пяти-шести, в Киеве. Мама рассказывала ее Наталье Ивановне, очень близкому нашей семье человеку, бабушкиной помощнице. Потом присутствовала, когда с неистовой жадностью расспрашивал о мамином «воскрешении» Володя. Теперь понимаю: он как большой художник увидел сюжет потрясающей самоотверженной любви. А как молодой мужчина – пример, который заставит его искать свою половину. Ту, что за ним и в огонь, и в воду. И в лице Марины он обретет ее…

И никто из близких, кроме Саши, Володи и меня, не знал, что всю войну за Александрой Ивановной ходило дело «СМЕРШа». В 41-м, сразу после ее назначения в дивизион, к Алексею Владимировичу на переправе в Керчи подошла местная жительница Ольга Зотт. «А вы знаете, что Таран – дочь врага народа? Его расстреляли. Они даже фамилию поменяли – стали Тарановыми». Высоцкий поблагодарил бдительную гражданку за содействие и, вернувшись в часть, вызвал Александру Ивановну. Спросил, верны ли сведения фискалки. «Да, это правда», – ответила мама. И тогда Алексей Владимирович, едва знавший своего военфельдшера, посоветовал: «Запомните. Об этом никогда и никому – ни слова».

Чудовищный приказ № 00447 наркома внутренних дел Ежова… В результате – с 1936 по 1938 год 700 тысяч арестованных с перспективой расстрела или ссылки. Дедушку и бабушку Александры Ивановны как изменников Родины по решению «тройки» вывели во двор в Тамани и расстреляли. Отца, мать и четверых детей сослали в Омскую область. Они рыли землянки, голодали. Тайком вернулись в Керчь. И – вскоре донос. Расстреливают отца.

Александра Высоцкая и Марлен Матвеев. 1943 г.

Дом, в котором жили Высоцкие в Мукачево. Этюд Н. Ергалкина

Дело «СМЕРШа» нашло Александру Ивановну лишь в 51-м в Мукачево. Папу вызвал начальник политотдела бригады и показал папку: «Вот, на Александру Ивановну пришло…»

После того как Алексей Владимирович просмотрел гнусные листки, Ермаков (к сожалению, не помню его имени) бросил их в горящую печку…

Семену Владимировичу я рассказала об этом лишь в 97-м. Он оторопел: «Почему же Леша меня не посвятил?»

Ответила: «Не хотел вас расстраивать».

Как Семен Владимирович помог папе вновь обрести маму во время войны, так и мне он помог один раз спасти моего мужа, Александра Шелепанова. В 92-м Саше поставили диагноз инфаркт в нашей районной поликлинике. Соответственно и лечили. Саше становилось все хуже. Я плача обратилась за помощью к дяде. Он растерялся: «Если бы Саша был военным, мы бы его в Бурденко. А так – не знаю, что и делать… Хотя постой…» Семен Владимирович подключил Иосифа Кобзона. Тот – врачей из 15-й Градской. И через месяц – Саша на ногах. Всегда буду благодарна за это дяде Сене, Иосифу Давыдовичу, врачам…