Ирэна Высоцкая - Мой брат Владимир Высоцкий. У истоков таланта

Они оба пишут стихи в альбом своей подружки, красавицы Жени Гольденберг. (Кстати, с Женей и ее родным братом Яшей, «Янкелем-Дуделем», а впоследствии и с мужем Жени – Беном Нордом, Семен и Алексей сохранят близкие отношения до последних дней.)

Стихи юных «поэтов» очень разнятся, как разнятся и их характеры. Сеня Высоцкий сочиняет следующие строки:

На память от С. В. Жене

Дорогая Женя, ангел мой,

не ищи ты друга, я друг верный твой

30/1/1927 года.

Или другое послание:

На память.

Дарю тебе котенка, прошу его ласкать,

пусть он тебя научит,

как масло и сыр таскать.

Жене от Сени Высоцкого.

14/III/1927 года.

Алешу Высоцкого интересует иное, и он выводит не по-детски обобщенное, глубокое:

Писал поэт, имени нет,

Месяц и число снегом замело.

1927 год.

Будучи малышом с большой фантазией, папа как-то искромсал бабушкино синее бархатное платье и сшил себе курточку. Ирина Алексеевна возвращается с работы домой и видит своего сыночка, разгуливающим в чем-то, что раньше являлось гордостью ее гардероба. Видно, бабушкино лицо не предвещало ничего хорошего, и папа от страха стал карабкаться по водосточной трубе дома наверх. Достигнув головокружительной высоты, он замер. Теперь ужаснуться настал черед бабушки.

– Бобочка, спускайся вниз, смотри, какую я тебе плюшечку купила, ах, какая вкусная! – ласково уговаривала она паршивца, а сама думала: «Только спустись – я тебе задам на орехи!»

Но когда герой очутился на земле, весь гнев Ирины Алексеевны прошел: долго сердиться она не умела.

Итак, фотография 1923 года. Пока еще благополучная семья, детство, утопающее в родительской любви и достатке. Огромная квартира, по которой папа с восторгом, пугая домочадцев, катается на велосипеде. Это много позже будет развод Ирины Алексеевны и Семена Владимировича. Попеременная жизнь то в Киеве у мамы, то в Москве у отца. (Не правда ли, это перекликается с Володиной детской судьбой.) Потом будет и голод 1933 года. Будет трудное, в отличие от целеустремленного Семена, мужание младшего сына – бесшабашного смельчака и романтика Алексея Высоцкого, «Графа длинного» – одного из предводителей киевской озорной молодежи 1930-х годов. Запомнился рассказанный папой эпизод того времени.

Последний день пребывания Владимира и Варвары Королевых в Москве. С Александрой Высоцкой. 1963 г.

Нина Максимовна Высоцкая, жена Семена Владимировича Высоцкого. Середина 1930-х гг.

… В новом долгожданном костюме юный Алексей идет по Крещатику. Навстречу – приятель:

– Слушай! Какой костюм! Дай на пару дней поносить. Я как раз с девушкой познакомился.

Конечно же, папа дал. А через некоторое время друзья ему доложили: арендатор костюма разгуливает по Киеву и на вопрос, где достал, небрежно отвечает: «Так, у одного лопуха выдурил!»

Увлечение боксом очень пригодилось Алексею, когда он проучил нахала. Но именно за такие разборки младший брат Владимира Семеновича Исаак Соломонович не счел возможным рекомендовать Алексея Владимировича, курсанта-первокурсника Подольского артиллерийского училища, для вступления в партию. Зато в Семене Исаак Соломонович души не чаял.

Но Алексей связан не только, на теперешнем слэнге, с «крутой» молодежью. Он лучший друг Гули Королевой, в дальнейшем героини Отечественной войны, и ее будущего мужа, Алеши Пятакова. Оба Алексея любят искусство и, бывая в Москве, первым делом посещают музеи. «Я считал, что неплохо разбираюсь в истории живописи. Но Алешка Пятаков, – вспоминал мой отец, – у каждой картины сообщал такие интереснейшие подробности, что оставалось снять шляпу перед его эрудицией. В нем это закладывалось с детства: матерью-дворянкой, отцом, известным политическим и государственным деятелем, расстрелянным в 1937 году с клеймом «врага народа». Потом из-за отца сажают и Алешу Пятакова, и Гуля, оставив с матерью маленького сынишку, уходит в 1941 году на фронт. Она погибнет в 1943 году на подступах к Сталинграду. И эту полную трагизма главу для книги Елены Ильиной «Четвертая высота» напишет спустя много лет Алексей Высоцкий. С отцом Гули Владимиром Даниловичем, человеком редчайшей доброты, ума, и его женой Варварой Ивановной Алексей сохранит дружбу на всю жизнь.

Семен Владимирович Высоцкий

А в начале 1960-х годов в квартиру в Сивцевом Вражке, где жил Владимир Данилович, главный режиссер Московского драматического камерного театра, в юности – актер, игравший и друживший с Вахтанговым, папа приведет и Володю. Я помню лишь то, как Владимир Данилович, такой мягкий, такой добрый, такой свой, вырезал мне из черной бумаги разных забавных человечков настолько виртуозно, что казалось, они сейчас оживут. И я, пока папа, Владимир Данилович и Володя беседовали, была полностью поглощена игрой. К сожалению, больше о том дне моя память ничего не сохранила. А вскоре Владимир Данилович и Варвара Ивановна переехали в Минск.

Сергей Максимович Серегин (10.06.1904 – 04.03.1964)

Поразительные люди… Одно воспоминание о которых надолго согревает сердце.

Они встретились в 1935 году. Она – будущая мать знаменитого поэта, а тогда Ниночка Серегина, очаровательная, с точеной (ей не раз предлагали быть натурщицей) фигуркой переводчица из «Интуриста», и он, Семен Высоцкий – студент политехникума связи. История повторилась. Мою бабушку, Ирину Алексеевну Бронштейн, с ее будущим мужем Владимиром Высоцким познакомил брат. И Нину Максимовну с любовью всей ее жизни также знакомит брат, однокурсник Семена Владимировича – Владимир Серегин.

Слева направо: Александра и Владимир Серегины с детьми Ларисой и Всеволодом

Ниночка Серегина – умна, начитанна и романтична. Она ведет дневник, записывая в него все мало-мальски значимые события. После встречи с Семеном она выводит такие строки: «На этой улице, где еще, быть может, бродят тени великих людей прошлого, я увидела мальчика с удивительными, синими глазами…»