Мариам Ибрагимова - Диалог с тайным советником Сталина

Отпустив доверчивого службиста, Берия вызвал черноусого, преданного ему как пёс костолома и доверительно прошептал:

— Нашему батоно угрожают террористы, прибывшие из центра. Мы не должны допустить провокации. Твоя задача — завтра в десять утра устроить засаду в кустах прибрежного парка. Место укажу вечером. После завтрака мы с батоно совершим морскую прогулку. Согласно данным чекистов, тут враги и начнут действовать. Ты зорко наблюдай за берегом. Несмотря на то что вся территория прочёсана, именно с берега ожидается угроза. А потому, если где-то из-за кустов раздастся выстрел, беги в ту сторону и уничтожь на месте предателя. Батоно вознаградит по достоинству, я знаю… И ещё, — кроме тебя и меня, об этом никто не должен знать!

Спектакль с двумя служаками-актёрами и наркомом-режиссёром разыграли блестяще. Верный Берия спасёт потрясённого главу государства. «Отец народов», несомненно, оценит, а со временем и приблизит к себе преданного, как генерал Власик, но более бдительного и широкомасштабного предводителя карателей и тайной агентуры.

«Папа малый» — Берия, как и «папа большой» — Сталин, в годы отрочества провёл жизнь с подонками общества, позволившими ему выступать в роли «пахана». Обучение в реальном училище в Мухусе, где из всех предметов предпочтение отдавали математике, породило в нём склонность к делам коммерческим. Посредник базарных мелких торговцев не брезговал и контрабандой.

Мингрел по национальности, из семьи, исповедовавшей иудаизм, он был оберегаем матерью, уповавшей на Бога Яхве.

Каждое утро, когда юный «коммерсант» покидал дом, она с крылечка благословляла его. Лаврентий обязан был трижды пройти туда и обратно под главной книгой иудейской религии и только после этого отправляться по своим делам.

К революционным идеям, которая в те времена увлекла молодёжь, многоликий ловкач подходил с позиций расчёта — кто платил, тому и служил. Причём сразу нескольким нанимателям — мусаватистам, дашнакам, большевикам.

Последними он и был уличён в предательстве и приговорён к высшей мере наказания — расстрелу.

Но пока бакинские большевики обращались через Кирова к Ленину с просьбой утвердить приговор ревтрибунала, обстановка в Азербайджане изменилась. К власти пришли мусаватисты и интервенты.

Под этот шумок известному уголовнику и авантюристу Мирджафару Багирову удалось вырвать своего дружка Берию из камеры смертников.

Был ли Берия английским шпионом? Некоторые политические деятели и маститые писатели Закавказья расценивают это обвинение как глупость. Однако узкому кругу старых большевиков-революционеров, действовавших в Закавказье, было известно, что брат Берии, завербованный английской разведкой, покинул Грузию вместе с разведслужбой оккупационных сил Великобритании в 1920 году.

В годы Второй мировой войны этот таинственный братец явится домой через Польшу, встретится с Лаврентием, наверное, не ради выражения своего восторга и восхищения преуспевающему в делах государственных братцу, который выпроводил его обратно за кордон через Китай.

Но вернусь к первым годам становления советской власти в стране.

Некоторые историки склонны утверждать, что знакомство Берии со Сталиным произошло в середине тридцатых. Это неправда. «Триумвират закавказских разбойников» — Сталин-Берия-Багиров — сложился ещё до революции в бакинский период деятельности Сосо.

Эту версию подтверждаете и вы, уважаемый тайный советник вождя, говоря, что, когда в 1922 году Сталин был избран генсеком ВЦИКа, он не замедлил обзавестись конспиративной квартирой неподалёку от Кремля.

Вам он выделил две комнаты, себе взял остальные, разделённые капитальной стеной, в которой была звуконепроницаемая дверь, скрытая портьерами, через которую только и можно было попасть в аппартаменты вождя.

Другой вход в конспиративную квартиру вёл со двора.

Появлялся в этой квартире Сталин один-два раза в неделю, только сам или с неизвестными приезжими людьми с Кавказа, с которыми подолгу вёл беседы, попивая вино или коньяк.

В те уже далёкие от нас двадцатые годы вы впервые увидели моложавого Лаврентия Берию. Держался гость скромно, разговаривал тихо, по-кошачьи бесшумно ходил по комнатам, заглядывая в ванную, на кухню. «И вроде бы обнюхивал углы. После его посещения на всех дверях сменялись запоры и замки», — пишете вы.

Надо полагать, что тогда ещё молодой Лаврентий являлся из Закавказья не к Власику, чтобы засвидетельствовать своё почтение. Уж если заменялись замки конспиративной квартиры, значит, Сталин знал, кто такой Берия, и не доверял ему.

Но Берия, как было сказано, был нужен Иосифу. В то время он являлся заместителем председателя Азербайджанского ЧК Мирджафара Багирова — того самого, который спас приговорённого к расстрелу Берию.

Кто же такой М. Багиров, долгие годы метавший «громы и молнии» — с первых дней установления советской власти, сначала в роли главы ГПУ-НКВД, а затем — самовластного первого секретаря ЦК компартии Азербайджана?

Багиров — такой же, как и Сталин, уголовник. До революции верховодил воровскими шайками в Баку, затем подолгу скрывался от правосудия в Астрахани.

Здесь и попался при ограблении табаханы (мастерской кожевенно-шорных изделий).

Был судим, водворён в каталажку, откуда сбежал в Гянджу. Когда началась предреволюционная смута, вернулся в Баку.

Здесь у него оставались дружки — повзрослевшие недоросли. Не находя места для достойного приложения сил, они прибились к контрреволюционной националистической партии «Мусават» («Равенство»).

Проявив себя в роли шустрого рассыльного, Багиров был включён в состав агентуры мусаватистской разведки в буржуазно-националистическом правительстве Баку, о чём свидетельствовала случайно сохранившаяся характеристика помощника уездного комиссара, гласящая: «Багиров является ревностным мусаватистом, исполнительным служакой».

В этой роли Багиров сколотил из бывших дружков-уголовников новую банду головорезов, которая зверски расправлялась с революционно настроенными людьми Азербайджана.

Прямой пример — физическое уничтожение взбунтовавшихся крестьян Кубинского уезда.

Как продажный тип, которому безразлично, кому служить за плату, Багиров, не задумываясь, переметнулся в отряд дашнаков Амазаспы — армянской буржуазно-националистической, контрреволюционной партии «Дашнакцютюн» («Союз»).

И в этом отряде Багиров преуспевал, громя русских и азербайджанских рабочих и крестьян, причастных к волнениям.