Мариам Ибрагимова - Диалог с тайным советником Сталина

— Зачем же ему четыре? Разве одной недоставало?

Служанка руками замахала:

— Что вы! Иосиф Виссарионович за ночь успевал подремать по очереди во всех четырёх.

На первом этаже в просторной, обращённой окнами к морю комнате, обставленной тяжёлой дубовой, обшитой кожей мебелью и резным письменным столом, был устроен кабинет.

Из него, открыв небольшую дверь, по ступенькам можно было сразу, не выходя во двор, попасть в крытый бассейн с морской водой, которая в нужных случаях подогревалась.

Гостиная, столовая с камином, другие помещения были отделаны дубовыми плитами коричневого цвета. Потолок столовой украшен глубокими деревянными квадратными гнёздами, из которых свисали точёные деревянные шары, размером с арбуз. Казалось, если такой шар упадёт на голову — пролома черепа не избежать. Непонятно было, как мог предусмотрительный до мелочей, крайне осторожный генсек допустить такое изобретение над своей гениальной головой.

Что касается деревянной обшивки стен, потолка, лично мне, как врачу, это понятно. Видимо, среди личных врачей Сталина были медики, хорошо разбирающиеся в биоклиматологии, они знали о благотворном влиянии природных факторов на больных, в особенности страдающих нервно-психическими расстройствами. Дерево — лучший изолятор, предохраняющий всё живое от воздействия атмосферного электричества при электромагнитных возмущениях в окружающей нас среде.

Для приёма гостей в часы отдыха со второго этажа вела дверь в большую столовую с буфетом, за стёклами которого красовались роскошные кузнецовские сервизы с набором разных блюд, супников и прочего. Фраже, конечно же, было не мельхиоровое, а из чистого серебра с изящной чеканкой.

Графины, бокалы, фужеры, изящные рюмки из белого и цветного хрусталя сияли на полках всеми цветами радуги. Всем этим с царским величием пользовался генсек.

Рассказывали, что, сидя за столом, уставленным яствами и сосудами с дорогими напитками, захмелевший вождь мог перед гостями продемонстрировать своё хамское отношение к царским сервизам. Поднять уголок белоснежной скатерти, на которую пролилась подлива, и пренебрежительно накинуть на свою тарелку. Это означало — убрать всё!

Зорко следящие за каждым движением вождя официанты хватали супники, соусники, графины и, взяв скатерть за четыре конца, уносили с глаз долой.

И тут же, словно «по щучьему веленью», на столе появлялось всё чистое, свежее, на новых блюдах, тарелках, в супницах.

Это на черноморском побережье. Дома, в Кремле, рабочий день Сталина длился четыре-пять часов, под строгим оком наблюдающих врачей. А вы, Николай Алексеевич, позволяете себе и в этом случае сказать неправду.

Многим известны ночные бдения генсека. Все годы своего правления сам не спал и другим не давал — всему столичному руководству и на периферии. До утра не гасли окна в Наркомате внутренних дел. Во всех ведомствах было установлено круглосуточное дежурство, в поздний час могли вызвать по телефону любого сотрудника.

А Сталин в это время предавался блуду. Его ужины с ближайшими соратниками затягивались с семи вечера до четырёх-пяти часов утра. Бодрствующий вождь потягивал из бокала нежнейшую хванчкару или киндзмараули, изготовленные из особых сортов винограда, выращиваемого в Кахетии, до беспамятства спаивал приглашённых вином, водкой, коньяком, зная: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. А соратники не только развязывали языки, но и превращались в скоморохов, плясали и кривлялись до изнеможения.

Лишь под утро всё затихало, и «робкою толпою стоящие у трона» вместе с вождём отправлялись ко сну, изволив почивать до полудня, после чего приступали к нелёгкой государственной работе.

«Отец народов», равнодушный к судьбам тысяч обездоленных детей, прозябающих в приютах, детских домах, интернатах, был чрезвычайно заботлив к своим чадам.

Кохаемые с пелёнок, его дети росли в барских условиях, в окружении нянек и гувернёров советского розлива.

Отпрыскам отводили отдельные хоромы в кремлёвских дворцах, дачи в Подмосковье и, конечно же, со всей обслугой и персональной охраной. При дачах для них сооружались плавательные бассейны, спортивные и игровые площадки. Молодцы-затейники придумывали для них увеселительные игры и развлечения.

С наступлением лета детей везли на юг к морю укреплять здоровье. И, конечно же, со всей челядью и охраной.

Когда чада подросли, заботливый папаша учёл перемену пристрастий и в связи с этим возможные денежные расходы. По его команде для сына Василия и дочери Светланы открыли специальные счета в Госбанке. Спрашивается, за какие заслуги? На какие нужды и за чей счёт?

Старшего сына Якова Сталин не жаловал. Относился к нему, с раннего детства хлебнувшему из чаши сиротства, с явным презрением.

Плохо воспитанный сам, Сталин совершенно не уделял внимания воспитанию своих детей или хотя бы тёплому отеческому общению с ними. Я не говорю уже о ласке либо, напротив, пресечении недозволенного.

Более того, школьнику Василию разрешалось садиться за стол вместе со взрослыми, пить вино, которое вообще не убиралось со стола. Так с ранних лет сын и пристрастился к хмельному. С трудом, при помощи репетиторов окончил среднюю школу.

Хилый, неприметный внешне, но стремившийся на каждом шагу обратить на себя внимание, Василий, решив обрести крылья, поступил в лётное училище.

Очень подтягивает, меняет молодых людей военная служба. Но и в Качинске, известном строгими порядками и хорошими инструкторскими кадрами, Василий дисциплиной и прилежанием не отличался. Зато в стакан заглядывал, приобщая к алкоголю однокашников. И если бы не Тимур Фрунзе, признанный лидер группы курсантов, не видать бы Василию неба. Он проявил твёрдость, решительно осадил зарвавшегося курсанта.

«Для начальства — счастливейшая находка, спасение от неприятностей: в случае необходимости командиры всегда действовали через Тимура», — цитирую книгу. И далее: «Держать в руках такую группу избалованных юношей, имевших прямой выход в самые верха, в храм власти, о котором командиры-инструкторы имели только приблизительное представление, — держать в руках такую группу было очень трудно или даже вообще невозможно, если бы не Тимур Фрунзе (выросший со своей сестрой в семье Ворошилова)».

Напомню читателю, что тогда, в сороковом году, в третьей эскадрилье обучение проходили Владимир Ярославский, Алексей и Степан Микояны, Василий Сталин.