Юлий Квицинский - Время и случай

Вернемся, однако, к России. В условиях перестройки, начатой, как в конце концов оказалось, без четкого плана и представлений об ее этапах и целях, с Россией сыграл злую шутку ленинский принцип самоопределения наций вплоть до отделения. Выдуманный в противовес действительно разумному и ответственному бундовскому лозунгу о национально-культурной автономии в рамках единого государства, он преследовал одну-единственную цель — любой ценой свергнуть правительство и захватить власть. Для этой цели были хороши все средства — даже поражение в войне собственного отечества. Нет сомнений, апелляция к этому принципу и национализму послужила основным катализатором процесса отстранения от власти через 73 года после Октябрьской революции партии Ленина ценой развала Советского Союза. Правда, есть и существенное различие: взяв власть, большевики тут же превратились из пораженцев в оборонцев-оборонцев-защитниковсоциалистического отечества, а из национал-сепаратистов в федералистов и даже унитаристов. Пришедшие же к власти в 1991 году демократы признали случившееся оптимальным решением и разбрелись затем по национал-государственным квартирам.

Тем самым они взяли на себя тяжелую историческую ипотеку. То, что полгода спустя после августовских событий Председатель Верховного Совета России Р. И. Хасбулатов заговорил 17 марта 1992 года о «трагическом распаде» Советского Союза, может свидетельствовать о прозрении. Но импульсы-то к этому «трагическому распаду» исходили именно от российского руководства. Историю не перепишешь, и слов из песни не выкинешь.

Большевики прекрасно понимали, какая мина замедленного действия стала тикать в их руках, когда начался распад Российской империи и они очутились перед необходимостью подписать Брестский мир с Германией. «Ни мира, ни войны», — говорил в Бресте Троцкий не потому, что не слушался Ленина, а потому что отказ от Прибалтики, Украины, западных областей Белоруссии был страшен для большевиков, ставя на них клеймо предателей интересов России, подкрепляя обвинения в адрес Ленина как агента германского генштаба. Почитайте Троцкого и увидите, что ЦК РКП(б) своей тактикой «ни мира, ни войны» специально провоцировал новое наступление немцев, их приближение к Петрограду, чтобы еще раз показать народу, что иного выхода, как подписать Брестский мир, не остается.

Большевикам, правда, повезло. Начавшаяся в Германии революция позволила вернуть основную часть утраченной территории. Но Сталин не успокоился до тех пор, пока не возвратил всего, что было потеряно. Лишь в вопросе о Финляндии он сломал себе зубы, но княжество Финляндское всегда воспринималось в России как что-то лишь условно свое. Восстановление России, ее былого величия и преумножение могущества, победа в Великой Отечественной войне — вот что обеспечило в конце концов непререкаемый авторитет Сталина и искренние слезы миллионов людей в день его смерти. Не за 1937 год и не за архипелаг ГУЛАГ его чтили и слепо ему доверяли.

Именно вопрос, что сталось с Россией и Советским Союзом и почему, будет ахиллесовой пятой не только зачинателей перестройки и сменившего их российского руководства, но и многих лидеров, взявших на себя руководство обломками империи! Не знаю, когда будет острее стоять этот вопрос — на фоне нынешнего кризиса, массового обнищания, растущей социальной напряженности и чувства безысходности, когда, кажется, достаточно одной искры, чтобы произошел взрыв, либо в момент, когда люди станут постепенно освобождаться от гнетущих их ныне ежедневных и столь унизительных условий бытия, расправлять плечи и спрашивать, что все же стало с нашей страной и со всеми нами. Но вопрос этот неизбежен, и будет он острым как нож.

То, что возникло сейчас под названием Россия или Российская Федерация, в глазах большинства населения Россией, конечно, не является. И это неудивительно, поскольку в нынешних границах Россия за всю свою историю никогда, ни разу не существовала. Это обрубок России, сколько ни драпируй его трехцветным или андреевским флагами, двуглавым золотым орлом или изображениями Георгия Победоносца. Огромные районы компактного проживания русского населения остались вне пределов этого государства, люди стали диаспорой в своем собственном отечестве, национальными меньшинствами в государствах, без обиняков отрицающих право наций на самоопределение вплоть до отделения, которым воспользовались для своего становления, и организованных по унитарному принципу, который перед этим был торжественно проклят ими и признан несовременным, недопустимым, предосудительным, но… только применительно к Советскому Союзу.

В Прибалтике русскоязычное население становится объектом законодательной дискриминации и вытеснения, из других бывших республик СССР начинается добровольное бегство в Россию, в третьих, как в Молдове, не исключена гражданская война против румынизации. На Украине пока спокойно, но страшно подумать, что может произойти, если, пройдя первоначальный период становления и укрепления своей государственности, новые политические силы перешли бы к агрессивной украинизации всего населения. Сербско-хорватская драма по сравнению с этим была бы мелким и безобидным эпизодом.

Приток иммигрантов в Россию из других государств СНГ и колоссальные расходы, связанные с их приемом, трудоустройством и включением в новую жизнь. Защита интересов русскоязычного населения вовне. Потеря незамерзающих портов на Балтике. Выход из прямого соприкосновения с граничившими ранее с СССР европейскими государствами и откат к западным рубежам России времен Ивана Грозного. Потеря позиций в черноморском районе, на Кавказе, тревожная перспектива развития обстановки на среднеазиатском направлении. Опасность возникновения территориальных проблем с соседними государствами в силу искусственного, чисто административного характера установленных при формировании Советского Союза межреспубликанских границ. Все это, наверное, лишь небольшая часть проблем, которые надвинутся так или иначе на Россию и будут вызывать каждый раз вопрос, насколько все происходящее было неизбежным, зачем и кому это было нужно.

Главным доводом в пользу суверенизации республик, входивших в состав СССР, и ликвидации прежнего Союза была идея, что это важнейшая предпосылка утверждения демократии, прав человека, глубокой реформы политической и общественной жизни. Не знаю, не станет ли на самом деле распад Советского Союза одним из главных препятствий на пути к достижению этих целей. Возникновение ирредентистских и реставрационных тенденций почти во всех областях того геополитического пространства, которое объединял ранее СССР, практически неизбежно. Не уверен, правильно ли поступили бы те наши или зарубежные политики, которые решились бы противопоставлять себя им или хотя бы не считаться с ними. Здесь таится заряд огромной взрывной силы.