Юлий Квицинский - Время и случай

В августе — декабре 1991 года завершился этап нашей истории и истории всего мира. Советский Союз, несомненно, был в этом столетии одним из крупнейших факторов, определявших глобальный баланс сил, формировавших течение мировых событий, духовный мир значительной части человечества, его представления о добре и зле, о будущем, о справедливости. Советского Союза не стало. Вместе с ним рухнула одна из опор современного мира. Мы все находимся не v в конце, а, скорее всего, лишь в начале процесса великих перемен, потрясений и тектонических сдвигов, последствий которых пока не можем ни видеть, ни даже приблизительно просчитать. История еще не раз наградит громким хохотом тех, кому кажется сейчас, что он владеет ходом событий и направляет его. Слишком много нарушилось в прежнем порядке вещей, слишком огромные силы вырвались на свободу. Слишком нереальная задача вернуть то, что было раньше Советским Союзом, к прошлому, отвергнутому в 1917 году, либо перенести на его почву чужие модели, не рожденные и не выстраданные нашим собственным материальным и духовным развитием, не отвечающие особенностям нашей истории и уровню цивилизации.

Когда говорят о крушении Советского Союза, нередко забывают или не хотят признать, что рухнул не только Советский Союз, но и Россия, которая создавалась веками, начиная с княжества Московского. Она была хотя и многонациональным, но всегда единым государством, родиной для всех населявших ее народов, все более смешивавшихся и сраставшихся между собой. Российская экспансия и колонизация никогда не были похожи на англосаксонскую. Они не сопровождались политикой сознательного вытеснения и истребления коренного населения из районов, призванных стать составными частями Российской империи, как это делалось, например, англичанами в Америке, Канаде, Австралии, Новой Зеландии. Русская колонизация была, скорее, похожа на испанскую в Северной Африке: она не строилась на противопоставлении населения метрополии и окраин. Попадая под высокую руку русских царей, украинцы, белорусы, поляки, грузины, армяне, татары быстро заполняли придворные и правительственные должности в Москве и Петербурге, причем никакого отторжения со стороны русских это не вызывало.

Так было и в советские времена. Так это остается и сейчас, несмотря на обвальный процесс суверенизации бывших республик СССР, который, как это ни маскируй, в своей основе носит характер освобождения от российского «засилья», «диктата Центра», то есть отвержения Москвы. Но в самой-то Москве тем не менее никто не думает освобождаться от «засилья» тех же украинцев, армян или татар. Сама такая постановка вопроса была бы сочтена неприличной. Она не соответствовала бы ни традициям, ни душевному состоянию россиян.

Не лицемерил наш великий поэт А. С. Пушкин, когда был счастлив тем, что будет его славить в России «всяк сущий в ней язык», не делая разницы между гордыми внуками славян, тунгусами и калмыками. Не лицемерило и Советское правительство, принимая программы ускоренного развития отсталых окраин России, финансируя их и направляя в эти районы тысячи и тысячи квалифицированных специалистов. Россия есть Россия. Это определенный уровень благосостояния, цивилизации, культуры. Она не могла дать больше того, чем владела сама. Можно критиковать результаты этой политики, как сейчас это делают в некоторых государствах СНГ, но ставить под сомнение ее искренность и честность вряд ли оправдано.

И тем не менее Советский Союз распался. Разорвали его только межнациональные противоречия или были и другие, более мощные факторы? Сказано ли сейчас историей последнее слово в отношении его судеб? Никто не может знать этого. Российское государство разваливается и возрождается не в первый раз, и происходит это всегда в периоды великой смуты, кризиса, охватывающего экономику, государственные структуры, духовное состояние общества. Мы вновь переживаем период такой смуты, которая, как исстари ведется, возникла в сердце нашей страны — Москве и охватила затем все пространство от Буга до Тихого океана.

Если Советский Союз не имел права на существование, был обречен как государство на гибель из-за своего многонационального характера, то и у государств, образовавшихся на его месте, не больше прав на существование, чем у СССР. Большинство из них тоже многонациональные (хотя и пытаются организоваться по национальному признаку), причем русскоязычное население составляет местами до 40 и более процентов. Нет, дело не только и не столько в национальном вопросе, сколько в другом. Продолжатся кризис и смута — так затрещат по швам и Российская Федерация, и Украина, и Казахстан, и другие более мелкие государства СНГ. Закончится смута — события могут, как не раз бывало раньше, начать развиваться в обратную сторону.

У центростремительных сил сохранится и еще долго будет сохраняться веками складывавшаяся прочная база. Но для такого поворота нужна стабилизация Центра и выход его из кризиса или по крайней мере появление надежной перспективы на такой выход. Чем дольше будет длиться смутное время, тем глубже будут рвы и выше стены, разделяющие части бывшего СССР, тем больше будет потерь, если когда-либо начнется восстановление новой единой государственности.

Смута, однако, вечно продолжаться не сможет. Это единственно несомненное, что можно было бы сказать в нынешней ситуации. Близоруко поступают те, кто спешит утвердить и закрепить ее результаты, подталкивать развитие дел в таком направлении. Период стабилизации неизбежно наступит. Восстановится и возрастет самосознание русских и россиян, униженных плевками и проклятиями в свой адрес, разделенных на десятки частей, ставших инородцами на землях своего отечества, потерявших свое прежнее государство и усомнившихся в правомерности для них самого понятия национального достоинства и патриотизма.

Поэтому разумная политика по отношению к СНГ — это прежде всего осмотрительная политика, живущая не одним сегодняшним днем. Сейчас закладываются основы не только нового сотрудничества и доверия, сколько бы об этом ни говорили, но и, возможно, конфликтов и обид, метастазы которых прорастут в следующее тысячелетие. Еще страшнее возможность реанимации генетической вражды с некоторыми народами и государствами, доставшейся нам из недоброй памяти прошлого.

К сожалению, нам не дано заглянуть за горизонты будущего. Пока что мы в своем падении еще не достигли низшей точки, пружина продолжает сжиматься, накапливая страшный потенциал последующего отталкивания.

Нельзя сказать, что наши политики совсем не предвидели, что может произойти. В конце 1990 года Э. А. Шеварднадзе советовал мне при поездке в Западную Европу откровенно предупреждать ее ведущих политических деятелей о негативных для всех последствиях возможного распада Советского Союза. Я говорил о них, в частности, Ж. Делору: полное нарушение веками складывавшегося равновесия в Европе, реанимация старых территориальных и иных конфликтов и споров, которые в этом случае вряд ли удастся держать в «придавленном» состоянии, монопольное положение США как ядерной сверхдержавы, прыжок на север исламского фундаментализма через Среднюю Азию и Кавказ, дальнейшее повышение роли и возможностей Японии в тихоокеанской зоне и, наконец, перспектива возникновения на месте Советского Союза нескольких ядерных государств, действия и политика которых не поддаются прогнозированию. Многое из этого уже произошло или происходит на наших глазах.