Юлий Квицинский - Время и случай

Мир, затаив дыхание, наблюдает сейчас за событиями в бывшем СССР. Нам помогают, нам сочувствуют, нам желают добра и аплодируют. И мы благодарны за это. Такие испытания, какие выпали на нашу долю, не часто случаются в жизни народов. Но политика есть политика. Государственные интересы есть государственные интересы. Их продвигали и будут продвигать в меру возможностей и понимания ситуации. Так будут действовать и действуют применительно и к нынешнему СНГ — одни мягче, другие жестче, грубее, бесцеремоннее, играя на противоречиях между новообразованными государствами, пытаясь выстроить в этом районе зоны своих жизненных интересов, добиться легких преимуществ и выгод. Это столь же естественно, как и то, что ничто не будет забыто, всё со временем получит свою оценку и воздаяние.

В истории великого государства Российского наступила заминка. Оно переживает тяжелый процесс обновления, скорость течения которого и конечный результат пока знают только звезды. Но при любом раскладе событий Россия была и останется доминирующим фактором в силу целого ряда объективных, непреходящих причин, которые очевидны и не нуждаются в перечислении. Она будет и наиболее динамичным фактором хотя бы потому, что на многих направлениях ее развития и формирования в новых условиях последнее слово далеко не сказано. Такой гигант, как Россия, не может уйти с международной арены и замкнуться в себе. Для всякого политика всегда было очевидно: из многих возможностей наиболее целесообразно ставить на ту, что будет определять положение. Лейтмотив может играться и без аккомпанемента, аккомпанемент же без лейтмотива бессмыслен. Важно правильно выбрать лейтмотив. Думается, что он должен быть русским, российским, по крайней мере для тех государств, которые хотят вести большую политику.

Заканчивая эту книгу, я еще раз прихожу к убеждению: то, что было сделано в отношениях с Германией, Францией, Италией, Испанией в 1990 году, те вехи, которые удалось расставить в отношениях между СССР и США, были хорошим фундаментом для строительства будущего. Россия стала продолжательницей СССР. Ее политика на основных направлениях стоит на надежных якорях, исходные позиции для дальнейшего движения благоприятны.

Особо хочу сказать о том, что мне всегда было очень близко. Новые отношения между нашей страной и Германией должны стать реальностью в государственной жизни и в душах людей. Заключенные договоры, прежде всего «большой договор», подписанный 9 ноября 1990 года в Бонне, не должны, не могут остаться втуне. Не только доверия, но и подлинного партнерства хотят наши народы. Они готовы к коренному повороту. Российско-германские отношения самой судьбой предназначены быть несущей осью европейского развития. Сейчас это тем более справедливо, что мы живем в новой Европе, где Россия может стать не противником, а настоящим партнером для всех.

Пусть возродится то, что когда-то вдохновляло Берлин и Петербург на дружественные, почти родственные отношения и связи. Пусть тема «Россия — Германия» станет постоянным спутником политической и общественной жизни народов и граждан наших государств, предметом их совместных усилий, постоянных бережных забот и внимания. Пусть будет так, ибо мы по опыту знаем, как ужасны другие альтернативы.

В беседах, которые велись в Москве и Бонне, Мюнстере и. Бресте в 1990–1991 годах, Г.-Д. Геншер не раз говорил, что для СССР, видимо, было непросто расставаться со своим другом — Германской Демократической Республикой. Но так судила история, так хотели немцы в самой ГДР. Встав на позицию признания права немцев самим решать свою судьбу, в том числе и вопрос о форме своего дальнейшего государственного существования, подчеркивал Г.-Д. Геншер, Советский Союз обретает себе настоящего друга в лице всего немецкого народа. Хочется, чтобы это предсказание исполнилось, несмотря на дезинтеграцию СССР. Государствам СНГ, прежде всего России, нужны в эти сложные годы надежные, добрые отношения с Германией. Тот, кто инвестирует в партнерство и стабильность наших отношений, тот инвестирует в будущее.

Эта книга не претендует на всестороннее и полностью аутентичное освещение событий, о которых в ней рассказывается. Я нарочно не сверялся с воспоминаниями современников, не обращался к печати и архивам. Я не хочу вступать в спор ни с кем, подтверждать или опровергать что-либо. Единственное, чем я пользовался, — мои собственные записи и память. Память же всегда субъективна.

Все написанное не более чем заметки профессионала на полях — сначала слабого и неловкого, затем более зрелого. Профессионалы же, как сказал в каком-то из своих выступлений по возвращении в Москву из Фороса М. С. Горбачев, это страшные люди. Страшные для политиков, наверное, не только своей односторонностью, но и знаниями, неверием в чудеса и мифы, а нередко и нежеланием быть лицеприятным, делать неправду за кусок хлеба. Но профессионалов, владеющих всеми областями жизни и знаний, нет. Не было их и не будет. Миром по-прежнему будут править политики разносторонние, а поэтому порой торопливые языком и близорукие. Мир, как встарь, будет опасно крениться из стороны в сторону и рыскать по курсу.

Приступая к работе над этой книгой в октябре 1991 года, я ненавидел плоды, как казалось, никчемных трудов своих. А написав ее, успокоился, еще раз поняв, что всякой вещи свое время, но заниматься любимым делом — великое счастье для человека. Оно со мной, как и готовность и далее служить людям. Что касается поворотов жизни, прав был Екклесиаст, сын Давидов, царь в Иерусалиме: «Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было; и Бог воззовет прошедшее». Великая Россия возродится. Придут и люди, которые сделают это.

Кружит время. Нужны сейчас надежда, вера, труд и подвиг. Несмотря ни на что. Остальное сбудется.

Книгу эту я посвящаю своим родителям и жене Инге, которые сделали в жизни меня тем, чем я стал. Она не появилась бы на свет, если бы не помощь и поддержка моих друзей и сотрудников В. Поленова, О. Красницкого, С. Артемьевой и М. Рыжковой, которым я приношу свою глубокую признательность.

Москва, апрель 1992 г.

Судьбе было угодно распорядиться так, что эта книга впервые увидела свет не на русском, а на немецком языке. Она вышла в Берлине весной 1993 года. В России долгое время не находилось издателя, готового взяться за это дело. Наконец, он сыскался, и я искренне благодарен за предоставляемую возможность вступить в контакт с российской читательской аудиторией.

В Германии книга вышла с некоторыми сокращениями. Справедливости ради надо сказать, что, понимая важность напечатания книги как одного из свидетельств современной, в первую очередь германской, истории, мой именитый берлинский издатель испытывал некоторые сомнения по поводу ее успеха у немецкой публики, на которую после августа 1991 года пролился бурный поток всякого рода весьма приятных для немецкого взгляда и уха, но очень конъюнктурных произведений российских авторов. Я же никак не хотел присоединиться к этому потоку, отказывался поведать о том, что еще со школьной скамьи считал Ульбрихта Квислингом немецкого народа и вовсе не хотел уверять, что крушение ГДР представлялось мне с самого начала предначертанным богами. В подобные, весьма модные по тем окаянным временам высказывания никто из людей, знавших меня, никогда не поверил бы. Лгать же во имя дешевого успеха в стране, где проработал почти 15 лет и имеешь определенное имя — последнее дело. К счастью, немецкий читатель во всем разобрался сам, и первое время после выхода моя книга была в числе одной из наиболее читаемых новинок политической литературы.