Аполлон Давидсон - Сесил Родс — строитель империи

Княгиня пошла на шантаж: дала понять, что владеет документами, компрометирующими Родса, Милнера и Чемберлена. Родс встревожился больше других. Во всяком случае, очевидно, именно он был инициатором процесса против княгини.

Делом о фальшивых векселях Родса занялся самый известный в Южной Африке сыщик — Джордж Истон, и на проведенном им расследовании потом учили молодых детективов. Княгине же предъявили двадцать четыре обвинения в подделках и других махинациях. 29 ноября 1901 года ее арестовали. Ей удалось освободиться под залог. Первое, что она сделала, — снова заявила, что у нее есть компрометирующие Родса документы. Часть своих подделок попыталась приписать врачу Шольцу, который часто бывал в Хруте Скир, а жену его ославила любовницей Родса. У врача нервы оказались слабыми — он внезапно умер от разрыва сердца.

В начале 1902-го Родса вызвали на ее процесс в качестве свидетеля. Он был в это время в Лондоне. Чувствовал себя плохо, а на юге Африки стояло изнуряющее жаркое лето. Свои показания мог дать и в Лондоне, но все же отправился в Кейптаун. Прийти в суд для дачи показаний уже не смог. Давал их в постели, не мог даже подняться. А самого суда не дождался. Умер за месяц до него.

В апреле 1902-го княгиню приговорили к двум годам тюрьмы. Выйдя на свободу, она все же сумела сделать деньги на Родсе — не на живом, так хоть на мертвом. Написала о нем главу в своих воспоминаниях, изданных в 1904 году, а потом и целую книгу «Сесил Родс».

Эти воспоминания получили тогда довольно широкую известность. Привлекли они и внимание Витте. Нетвердо помня имя Родса и путая все перипетии, он все же был убежден, что с каким-то англичанином, владельцем золотых рудников в Африке, у княгини была связь.

…Махинации этой дамы стерлись бы в памяти людей, но напомнил о ней один из наиболее читаемых в последние десятилетия авторов — Андре Моруа. Он вынужден был из-за нее написать приложение к своему известному роману «Прометей, или Жизнь Бальзака». Дело в том, что через два десятилетия после смерти Родса она сфабриковала особенно нашумевшую подделку: «Неизданные письма госпожи Ганской». Больше того, она объявила, что существует архив жены Бальзака, неизвестный исследователям, и что он будет опубликован в 1957 году. Немало хлопот доставила она бальзаковедам, отняла время и силы и у Моруа. Пришлось ему разбираться в ее подделках. И уж как он честил эту «ужасную Екатерину»! Разоблачал одну ее фальсификацию за другой.

«Желая обмануть американских бальзаковедов, княгиня Радзивилл, говоря о себе, заявляет, что она провела свое детство и юность под кровлей и под покровительством госпожи де Бальзак. Это тоже неверно. Екатерина Ржевусская родилась в Санкт-Петербурге 30 марта 1858 года, то есть в то время, когда ее тетка окончательно покинула родину».

Моруа пришел к выводу, что неудача замыслов княгини поживиться за счет Родса привела ее к аферам в бальзаковедении. После суда и кейптаунской тюрьмы муж, наконец, развелся с нею. «Родные отреклись от нее, в Европе она была дискредитирована, в Южной Африке обесчещена, и тогда эта бурная натура решила попытать счастья в Северной Америке. В Соединенных Штатах она нашла многочисленное племя почитателей Бальзака и задумала обратить в звонкую монету престиж своего происхождения из рода Ржевусских».

В книге о Родсе, изданной в 1953 году, Моруа упоминал княгиню лишь вскользь. Зато в книге о Бальзаке припомнил ей и Родса. «В целях мести и обогащения она с дьявольским терпением научилась подражать почерку Родса… Авантюристка, способная подделать подпись Сесила Родса, конечно, была способна написать «Неизданные письма госпожи Ганской».

Но несмотря на убийственные разоблачения, эти фальшивки нет-нет да и воскресают на страницах книг и журналов. Даже в 1979 году журнал «Спиктейтор», считающийся весьма солидным изданием, снова рассказал читателю, что жила-была Екатерина, которую «воспитала мадам Ганская, вдова Бальзака».

А в чем-то обманулся и сам Моруа, хоть он-то вроде понимал, что «в жизни Екатерины Радзивилл все сплошная ложь и выдумка». В «Прометее» он с удовлетворением сообщил читателям, что ему все-таки удалось в справочнике «Готский альманах» за 1929 год найти ее последний адрес: Ленинград, Лиговка, дом 63.

Адрес, конечно, неверный. Сама ли она снабдила справочник такими сведениями, или это просто ошибка всемирно известных издателей, но в СССР этой даме, конечно, делать было ровным счетом нечего. Умерла она в Нью-Йорке, зарабатывала на жизнь, обучая американцев правилам хорошего тона. И не так уж много не дожила до назначенного ею 1957 года.

Даже своей смертью она запутала историков. В разных справочниках и исторических трудах даются разные даты ее кончины. В одном южноафриканском биографическом словаре назван 1930 год, в другом — май 1941-го. На самом деле — 12 мая 1945-го.

Она, племянница Бальзака, участница аристократических скандалов прошлого века, стала современницей героев и героинь светской хроники наших дней. Вот хотя бы девушка по имени Ли, которая тоже вышла замуж за одного из Радзивиллов и потом тоже попыталась обменять его на миллионера, только не южноафриканского, а греческого. Не Родса, а Онассиса. Старшая сестра Жаклин удержала ее от пагубного шага… и вышла за Онассиса сама. Эта старшая сестра, известная как Джеки Кеннеди-Онассис, при жизни Екатерины Радзивилл была уже шестнадцатилетней.

…Должно быть, не от хорошей жизни растратила себя княгиня на интриганство и шантаж. Семья не получилась. Не идеальной была она, видимо, женщиной для семейной жизни. Да и «муж же ее был совершенно ничтожнейший человек», писал Витте. От этого мужа родила она несколько детей, но такой, видно, у нее был характер, что не заняли они большого места в ее жизни. Были любовники, все больше престарелые, да и сходилась она с ними, судя по всему, не от большой любви.

И вот интриганство, сплетни, скандалы и заняли место чего-то настоящего, чего ей, как всякой женщине, наверно, хотелось. А может быть, впрочем, и нет?

…Почему же Родс, поняв все, так долго переписывался с нею, давал ей деньги? И даже, рискуя жизнью, приехал из Англии на ее процесс?

Теперь-то мы знаем, что шантажировать его ей было нечем. Если бы у нее имелись хоть какие-то документы, которыми она его путала, они бы наверняка увидели свет. Ведь у княгини была масса возможностей издать их: после смерти Родса она прожила еще — шутка сказать! — сорок с лишним лет. Целую жизнь. Конечно, если бы у нее были тайные материалы о нем, она бы их опубликовала.

Чего же боялся Родс? Может, он думал, что княгиня могла что-то найти, часто бывая в Хруте Скир и без стеснения заглядывая в его личные комнаты? Для шантажа ведь не надо оснований, документов. Нужно только уметь грозить: разоблачениями, связями, сплетнями, мало ли чем…