Леонид Млечин - Плевицкая

Успешный костромской промышленник и бывший депутат Думы Александр Иванович Коновалов был министром торговли и промышленности, а по совместительству заместителем Керенского. Именно он вел последнее заседание Временного правительства 25 октября 1917 года.

Одиннадцать лет спустя Москва санкционировала вербовку бывшего министра.

Парижская резидентура — Центру 21 июня 1929 года:

«Третьего дня Третьяков приехал в Париж. „Ветчинкин“ написал ему в тот же день и получил от него прилагаемый при сем ответ. Вчера состоялось их свидание и первый предварительный разговор. Опуская детали разговора, передаю некоторые выводы: Третьяков по-прежнему очень нуждается в деньгах, просил одолжить 500 франков, разочарован в эмигрантском движении, у „Ветчинкина“ интересовался, как ему служится у большевиков. После этого „Ветчинкин“ уверен, что вербовка удастся.

Единственное, чего мы опасаемся, это того, что Третьяков по солидности лет и по своему прошлому положению не пойдет на роль информатора, а попытается повернуть дело в сторону „сменовеховства“ и официальной службы у нас, полагая, что мы гонимся за его „декларацией“ и тем „потрясающим впечатлением“, какое произведет на эмиграцию его уход к нам. К сожалению, и сам „Ветчинкин“ еще недостаточно усвоил роль нашего вербовщика. Следующее свидание состоится у них завтра. Выработали с „Ветчинкиным“ план вербовочного, так сказать, разговора. О результатах сообщим».

Но агент-вербовщик очень старался. И добился успеха, о чем парижская резидентура доложила Центру 26 июня 1929 года: «С Третьяковым половина дела сделана. Он дал свое согласие на работу с нами. Остается более трудная часть, воспитать этого „старого“ деятеля в нужном нам духе и наметить план его использования. Об этом в следующем письме».

Решительный разговор агента с Третьяковым всё расставил на свои места. Против ожидания бывший министр легко согласился работать на Москву: «Третьяков предъявил следующие требования: в виде обеспечения „на будущее“ единовременно двадцать пять тысяч франков (тысяча американских долларов) и ежемесячно 200 долларов. Мы полагаем, что о единовременном взносе и речи быть не может, а на 150 долларов в месяц нужно согласиться для начала. Просьба с обратной почтой сообщить, нет ли с вашей стороны возражений. Сообщите также ваши указания о планах использования Третьякова».

«Ветчинкин» — прозрачный псевдоним Александра Матвеевича Окорокова. Инженер, предприниматель, владелец небольшого дрожжевого завода в Барнауле, председатель Алтайского союза кооператоров, он после революции ушел в политику. Окороков стал комиссаром Временного правительства в Алтайской губернии, депутатом Сибирской областной думы.

При Колчаке ненадолго оказался на высоких постах. Товарищ министра (с мая 1919) и министр (с 9 ноября 1920) торговли и промышленности Временного Российского правительства адмирала Колчака. То есть он был заместителем Третьякова, а затем сменил его на посту министра.

А как сам Сергей Третьяков оказался в Омске?

После Октябрьской революции он от греха подальше уехал из Петрограда, а в 1918-м перебрался в Париж, где жил до сентября 1919 года. Пока его от имени адмирала Александра Васильевича Колчака, Верховного правителя России, не пригласили вернуться в Россию, в Сибирь, чтобы войти во Временное Сибирское правительство. Некоторые историки считают его самой законной властью в России после осени 1917 года. Сибирское правительство управляло обширной территорией от Зауралья до Забайкалья, а фактически подчинило себе и Дальний Восток.

Третьяков согласился и пустился в путь, который оказался долгим. До Омска, который превратился в столицу Сибири, он добирался месяца три — через Пекин и Токио.

«На омском горизонте, — вспоминал управляющий делами колчаковского правительства Георгий Константинович Гинс, — появился новый человек всероссийского масштаба, европейского лоска, не скомпрометированный еще никакими провинциальными сплетнями, не сделавший еще никаких ошибок, которые были неизбежны у других, работавших полтора года. Это был С. Н. Третьяков. Он прибыл в Омск в начале октября. Здесь его знали как крупного промышленника, московского деятеля и члена кабинета Керенского».

Третьякову хотели предложить пост председателя Совета министров. Едва он приехал в Омск, как адмирал с ним встретился. Гинс поинтересовался у Колчака:

— Как он вам понравился?

— Третьяков произвел на меня хорошее впечатление, — ответил адмирал, но заметил, что Третьяков всё же мало знает Сибирь: — И не подходит как представитель крупного капитала.

Спустя минуту прибавил:

— Вот Пепеляев — энергичный человек и понимает военные задачи.

Адмирал назначил председателем Совета министров Владимира Николаевича Пепеляева, который годом раньше, будучи министром внутренних дел, помог ему взять власть в Омске. Его младшего брата Анатолия Пепеляева, популярного в войсках, Колчак произвел в генерал-лейтенанты и назначил командующим 1-й Сибирской армией.

Третьяков получил портфель министра торговли и промышленности.

«С его приездом связывались надежды на реорганизацию правительства, — вспоминал Гинс. — Я и сам надеялся, что Третьяков окажется подходящим премьером, но первые мои впечатления были не в его пользу… Мои сомнения в Третьякове основывались, главным образом, на впечатлении от тона и характера его реплик, всегда подернутых тенью скептицизма и разочарованности».

Третьякову не хватало бойцовских качеств. Однажды в неурочный час Гинса вызвал Колчак. У него сидел Сергей Николаевич. Адмирал был взволнован:

— Вот министр торговли говорит, что правительство слишком неактивно, чтобы спасти Сибирь, и что он не может больше оставаться членом правительства…

Колчак заметил, что всякий раз, когда дела на фронте ухудшаются, растет число желающих подать в отставку.

Третьяков вспыхнул:

— В таком случае я остаюсь.

Они с Гинсом вышли из кабинета Колчака. Третьяков негодовал:

— Если меня считают трусом, то, конечно, я не уйду и докажу, что я не трус…

Он прибыл в Омск, когда уже началась агония колчаковской власти.

Пепеляев пытался сговориться с эсерами и меньшевиками и создать единый антибольшевистский фронт. Предложил войти в правительство Александру Александровичу Червен-Водали, видному деятелю военно-промышленных комитетов, и крупному предпринимателю Павлу Афанасьевичу Бурышкину, который избирался в Московскую городскую думу, а в войну стал членом Центрального военно-промышленного комитета. Они оба приехали к Колчаку помочь наладить взаимодействие фронта и тыла. Согласились войти в кабинет при условии, что Третьяков станет заместителем председателя Совета.