Андрей Жариков - Солдатское сердце

Ставка торопила нанести контрудар севернее Сталинграда. 5 сентября три армии перешли в наступление. Жуков, находясь на наблюдательном пункте 1-й гвардейской армии, сразу же после продолжительной и недостаточно мощной артиллерийской подготовки сказал с досадой:

— Нет, ничего не получится!

Атакующие войска были встречены сильным ответным огнем врага. На ряде участков наступление захлебнулось сразу же. Противник бросил из резерва танковые части и авиацию. Части армии перешли к обороне.

Ночью Жуков доложил Верховному Главнокомандующему о тяжелом сражении под Сталинградом и пока неудавшемся контрударе.

— Однако противник, чтобы отразить наступление советских армий, все же снял из района Сталинграда некоторые части, — ответил Верховный. — Нужно продолжать наступление, чтобы оттянуть от города возможно больше сил противника.

Верно, враг ослабил наступление на Сталинград, но усилил группировку своих войск севернее города, и наступать теми силами, которыми располагал фронт, было уже трудно.

Когда Жуков доложил об этом Верховному Главнокомандующему, тот сказал:

— Прилетайте в Москву. Лучше, если вы лично доложите эти вопросы.

12 сентября в Кремле состоялось совещание членов Политбюро. Начальник Генерального штаба Василевский, сменивший заболевшего Шапошникова, доложил о подходе к Сталинграду новых частей противника, о тяжелых боях в Новороссийске и на Грозненском направлении. Затем докладывал Жуков. Он, как всегда, не сгущал краски, а объективно, с расчетами доказал, что имеющимися силами армии Сталинградского фронта прорвать оборону немецко-фашистских войск не смогут. Верховный Главнокомандующий кивнул головой, соглашаясь с мнением Жукова.

— Что нужно Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника между фронтами и соединиться с Юго-Восточным фронтом?

— Минимум еще одну полнокровную общевойсковую армию, танковый корпус, три танковые бригады и не менее 400 орудий гаубичной артиллерии. Кроме того, на время операции необходимо дополнительно сосредоточить не менее одной воздушной армии.

Василевский поддержал Жукова.

У Сталина была своя карта, на которой было отмечено расположение резервов Ставки. Он заглядывал в нее только сам. Эти данные были чрезвычайной секретности.

Пока Верховный смотрел, откуда и какие части можно дать Сталинградскому фронту, Жуков и Василевский, отойдя в сторону, вполголоса говорили о том, что нужно искать какое-то иное, более смелое решение. К их удивлению, Сталин вдруг оторвался от карты и спросил:

— А какое — иное решение?

Вот тогда, 12 сентября 1942 года, и было положено начало разработки дерзкого замысла — окружить и разгромить крупную группировку немецко-фашистских войск под Сталинградом. Осуществление этого замысла предопределило поражение всей гитлеровской военной машины.

Два крупнейших военных деятеля — Жуков и Василевский — доложили Верховному Главнокомандующему, что гитлеровская армия выдыхается, в то время как советские войска, получая все больше и больше боевой техники и бойцов, крепнут с каждым днем. Нужно пока в оборонительных боях изматывать противника. А затем в районе Сталинграда, сосредоточив все силы, нанести удары по флангам вражеской группировки и окружить ее…

Надо же было случиться этому именно в ту минуту: позвонил командующий Сталинградским фронтом генерал Еременко и доложил, что немецкие войска готовятся к новому штурму Сталинграда.

«Ну, сейчас Сталин распечет нас за этот план, — подумал Жуков. — Упрекнет за наше прожектерство».

Но Верховный уловил весьма заманчивую смелую мысль, высказанную Жуковым и Василевским, и, указав, что пока надо срочно предпринять меры для отражения удара на Сталинград, одобрил их предложение.

— Жукову немедленно ехать в войска Сталинградского фронта. — Верховный посмотрел на Василевского: — А вам надо вылететь на Юго-Западный для изучения обстановки на его левом крыле. Разговор о вашем плане продолжим позже. Держите его в секрете.

Вторично разговор о плане контрнаступления состоялся в конце сентября. Вместе с уточнением замысла плана обсуждались и принимались решения о выдвижении войск из тыла, о перегруппировках внутри фронтов, перемещались командующие армиями, подбирались и назначались более способные генералы. Ставка настойчиво требовала от армий не прекращать активных действий, чтобы враг не разгадал замысла советского командования о подготовке крупного контрнаступления.

Первого октября Жуков снова вернулся в Москву, чтобы принять участие в разработке плана контрнаступления. Враг, не подозревая, что в скором времени окажется в огромном сталинградском котле, все еще нагло продолжал свои атаки; и город на Волге превратился в незатухающий вулкан боев. Он грохотал днем и ночью. Батальоны дрались за каждый дом.

С июля по ноябрь, еще до окружения немецко-фашистских войск, в районе Дона, Волги и в Сталинграде противник потерял до 700 тысяч человек, более 1000 танков и до 1400 самолетов. Технику можно восполнить, а почти миллион молодых немцев уже не вернешь…

Время играло против немецко-фашистского командования. Советская Армия продолжала крепнуть, положение фашистов с каждым днем ухудшалось. Не случайно советские войска на Дону, на Волге и у Сталинграда оказались на выгодных позициях для нанесения мощнейшего в истории войн удара по противнику. Группировка войск создавалась по единому плану, тщательно продуманному и разработанному. Во всем этом принимали участие командующие, командиры, штабы, политические органы, организаторы материального обеспечения войск.

Над планом разгрома врага под Сталинградом Жуков работал совместно с начальником Генерального штаба генералом Василевским и представителями Ставки: по вопросам артиллерии с генералом Вороновым, авиации — с генералами Новиковым и Головановым, по использованию бронетанковых войск с генералом Федоренко. Они не только принимали активное участие в разработке плана операции в Генеральном штабе, но и помогали фронтовому командованию в составлении их планов, а также в подготовке войск к предстоящему сражению.

Георгий Константинович, побывав в войсках, лично убедился, что командиры и солдаты настроены на успешное выполнение приказа. Никто из командиров дивизий не колебался, все заверяли, что противник в полосе действия его частей будет разгромлен. Для полководца уверенность, высокий дух воинов — залог успеха, одобрение замысла. Жуков не сомневался не только в том, что план разгрома немцев под Сталинградом единственно верный в сложившейся обстановке, но и был глубоко убежден в успешном его выполнении. Чаша весов, на которые он мысленно укладывал силы и средства наших войск и войск противника, плюс моральный подъем на фронте и в тылу, энтузиазм и резервы, мобилизованные всей страной, перетягивали в пользу Советской Армии.