Андрей Жариков - Солдатское сердце

19 декабря, утомленный бессонными ночами и выездами в войска, Георгий Константинович лег отдохнуть. Не успел еще заснуть, как вошел генерал Соколовский и сообщил, что погиб прославленный командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал Доватор. Его войска громили врага в глубоком тылу немецких армий.

На лице командующего появилась суровая бледность, он опустил глаза. Погиб еще один лучший друг, прекрасный и отважный командир.

— Подготовьте представление о присвоении Доватору звания Героя Советского Союза. Нужно немедленно послать в тыл врага лыжные части, воздушно-десантные войска и конницу. Поставьте им задачу вместе с партизанами громить отходящие силы врага, не давать ему уходить на запад.

Теперь не до сна. Жуков подошел к столу, на котором начальник штаба развернул карту. На ней отражен отход врага.

— Ну что, армия Гудериана боится, что мы зажмем ее в клещи, удирает на Узловую?

Соколовский взял карандаш и, указывая на синие стрелы, сказал:

— Только что доложили летчики, что противник бросает танки и пушки, уходит по бездорожью разрозненными группами.

— Этого и следовало ожидать, — сказал Жуков. — Вижу, что и Брянский фронт успешно продвигается вперед. Хорошо идут танкисты Гетмана и конники Белова, здорово они вместе с войсками генерала Попова турнули немцев от Тулы. И все же подвижных войск у нас мало. Передайте Попову, чтобы штабы приблизились к войскам.

Не имея в достаточном количестве танковых войск и самоходной артиллерии, пехота не могла по пятам преследовать врага. На некоторых участках продвижение стрелковых дивизий замедлилось.

Морозной ночью 31 декабря Жуков возвратился из-под Тулы, где шли тяжелые и упорные сражения, где вместе с войсками насмерть стояли туляки и отбивали вражеские контратаки. Он побывал в передовых частях, поговорил с командирами полков, дивизий и остался недовольным управлением войсками со стороны штабов армий и корпусов.

Возвратившись к себе в крестьянскую хату, где он разместился, Георгий Константинович открыл дверь в горницу и несказанно удивился. Посредине комнаты елочка, и на ней несколько игрушек, а на его койке вповалку спят жена и дочери.

Он обернулся и увидал улыбающегося адъютанта.

— Твоя работа?

— Очень упрашивали, товарищ командующий, — ответил адъютант. — Не мог отказать…

В первые дни нового года наступление фронтов продолжалось. И хотя оно не было таким стремительным, как в начале разгрома немецко-фашистских войск под Москвой, инициативой владели советские войска.

Ни на один день, ни на один час Жуков не оставлял без внимания огромное поле зимнего сражения.

4 января он отдал письменное приказание командованию 50-й армии, действующей в районе Тулы:

«Требую разгромить юхновскую группировку противника. Не топчитесь на одном месте!»

На следующий день подписывает приказ командующему 10-й армией, введенной из резерва:

«Тактика, применяемая в Сухиничах по уничтожению противника, неверная, она стоит много крови нашим войскам. Им приходится вести бои с укрепившимся в городе противником. Целесообразнее уничтожить противника в чистом поле. Предложите немцам сдаться под гарантию, не сдадутся, всех уничтожим. Выпустить из города в поле и в чистом поле уничтожить, для чего заранее подготовить части и огневые средства».

5 января Жукова вызвали в Москву.

В Ставке Верховного Главнокомандования состоялось совещание. Сначала начальник Генерального штаба доложил о положении на фронтах, отмечая успехи, потом кратко обрисовал план общего наступления на всех фронтах.

Жуков был иного мнения: развивать наступление пока нужно там, где обозначился успех. На других фронтах у противника оборона прочная, а наши войска еще недостаточно сильны для перехода в наступление повсеместно.

В штабе фронта ждали командующего до поздней ночи. Начальник штаба Соколовский предполагал, что Георгий Константинович по возвращении из Кремля захочет провести совещание, но Жуков, пригласив к себе лишь одного его, передал портфель с картами и планами и сказал:

— Будем продолжать контрнаступление в прежней группировке. Готовьте план. Директиву получим на этих днях.

10 января 1942 года войска Западного фронта после полуторачасовой артиллерийской подготовки начали новое наступление. И хотя ресурсы фронта были крайне ограничены, а противник, опомнившись после первых ударов, перегруппировал силы и оказывал ожесточенное сопротивление, войска Западного фронта имели успехи.

В тыл врага углубилась конно-механизированная группа генерала Белова. Боеприпасы и продовольствие подавали ей самолетами. 10 января Жуков обратился к Верховному Главнокомандующему с просьбой дать ему 12 самолетов «дуглас» для снабжения этой группы. Войска прорвали оборону на реке Лама; Жуков ввел для развития успеха 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Плиева.

А еще через день перешла в наступление 16-я армия, 20 января 5-я армия освободила Можайск.

Противник, отводя свои войска на запасные рубежи, оказывал упорное сопротивление. К концу января наши войска отбросили гитлеровцев от Москвы.

О Московском сражении заговорил весь мир. Под Москвой было нанесено серьезное поражение крупнейшей группировке немецко-фашистских войск — группе армий «Центр». Гитлеровские генералы впоследствии были вынуждены признать, что немецкая армия, ранее считавшаяся непобедимой, оказалась на грани уничтожения.

Защита Москвы, а затем очень трудное, но успешное для Западного фронта контрнаступление оставили самый глубокий след и в сердце полководца Жукова.

В своих воспоминаниях он писал:

«Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву».

К приезду начальства из штаба фронта в госпитале готовились как к большому празднику. В коридорах раскатали дорожки, повесили портреты, в каждой палате на тумбочках стояли в горшочках цветы. Правда, никто не знал, кто приедет. Известно было одно: раненым воинам, награжденным правительственными наградами, будут вручать ордена и медали.

Петру Клокову, лечение которого завершалось, заменили одеяло и халат. Возле койки поставили тумбочку, на тумбочке комнатные цветы. Петр уже выздоравливал, и ему по случаю вручения ордена Ленина принесли новенькое обмундирование, а халат велели повесить на спинку стула.

Жуков не разрешал предупреждать командиров и начальников, когда он выезжал в войска. Не брал, как правило, с собой офицеров и генералов штаба. С ним следовала лишь небольшая личная охрана, вооруженная автоматами. У командующего было несколько шоферов. Работали они посменно. Георгий Константинович больше доверял молодому водителю Александру Бучину. Он заслужил доверие высоким мастерством вождения и умением выжать из машины, если торопился командующий, предельную скорость.