Петр Худяков - Путь к Цусиме

По поводу этого последнего выражения ко 2-му изданию книги наши товарищи доставили мне еще следующие дополнительные данные:

"Исправить какую-нибудь деталь самим или послать ее на "Камчатку", — ответ на этот вопрос зависел вовсе не от сложности работы, а просто от желания или нежелания данного старшего инженер-механика возиться с этом делом. Общего руководящего начала не было, т. к. флагманский инженер-механик следил за этим только официально, бумажно; я потому с одних кораблей присылали ему совершенно простые, легкие работы, а другие суда, наоборот, старались все сделать у себя, своими средствами, даже и сложные работы, а к помощи "Камчатки" не обращались. Да там и запасов было мало. На Мадагаскаре не хватило, напр., чугуна; и адмирал приказал судам доставить весь лом и даже колосники; а на отдельных судах были в это время небольшие запасы юзовского чугуна. Ощущался недостаток и в меди прутовой, и в сортовом железе, и во многих других материалах. Все это закупили в Нози-бее. Цена олова там была в это время около пяти франков за килограмм, но совет ревизоров установил цену в двенадцать франков… И в этом же роде соответственно на все другое. Инженер-технолог, который заведовал мастерскими на "Камчатке" собрал богатый материал по вопросу о ремонте судовых механизмов на пути к Цусиме; но и весь этот материал, и сам автор, к сожалению, погибли в бою".

В письме A. М. от 22 февраля 1905 г. из Нози-бея содержатся между прочим следующие строки:

"…Наш рефрижератор, поставленный перед самым уходом из России, совершенно никуда не годится. На переходе из Либавы до экватора выбросили из-за этого, должно быть, на целую тысячу всякой провизии, солонины, консервов… На днях был на "Авроре". Кормили хорошо, было даже мороженое… Но теснота у них невообразимая. Приняли около 700 tn лишнего угля; завалили им и кают-кампанию, и всю жилую палубу, и даже верхнюю палубу… Лезут туда через мешки с углем. Осматривал пробоины от снарядов, которые с нашей эскадры влепили в нее под Гуллем. Снаряд, убивший Аврорского батьку, описал необыкновенно сложный путь; пробив борт в батькиной каюте, пролетев над его койкой и оторвав самому батьке руку, снаряд пробил перегородку каюты; затем он прошел наискось через две стенки машинного люка, "непроницаемую" перегородку и ударился о стену в командном помещении, где и упал, " не разорвавшись ".

В том же письме читаем следующее:

"Вчера (т. е. 11 февраля 1905 г.) у нас на "Камчатке" и на некоторых других судах был "сам барин". Объезжать суда Рожественский вздумал в 1-й раз … Против обыкновения адмирал "были милостивы, изволили шутить с командой и мастеровыми". "Приставанье" шло на "вы"… В это время мы стояли во фронте под таким дождем, что через несколько минут промокли, как утопленники. По этому случаю нас распустили сейчас, а "сам" отправился в мастерские на "Камчатке". Их предупредили, и там водворился адский шум: о что ни попало колотили ручниками, кувалдами. Впечатление получалось такое, что здесь работают, работают и работают… Оглушенный адмирал мог задавать только летучие вопросы, вроде того, напр.: — Какая здесь сейчас температура?" — Ему ответили: "45 градусов" и т. д.

"Какие же разнообразные и противоречивые слухи распускались на эскадре после визита адмирала на корабли! Одни говорили, что адмирал своим посещением хочет ободрить весь состав эскадры перед ее уходом на Д. Восток [338]. Другие утверждали, что он покидает эскадру и хочет хоть в последнее время оставить по себе хорошее впечатление; третьи упорно рассказывали, что адмирал поссорился с "угольщиками" и делает ревизию остатков угля… Нам, по крайней мере, несомненно, предстоит еще погрузка угля, т. к. во время посещения адмирал решил, что у нас еще мало места завалено углем. И, действительно, лишних против нормы у нас принято только 150 tn; собираются добавить еще 200 tn. Начнется такая качка, какую один раз уже испытали мы перед мысом Доброй Надежды, рискуя каждую минуту перекувырнуться… Гребные винты все время тогда оголялись; машина, облегченная от нагрузки, "бросалась" и грозила "разносом"; приходилось неотлучно стоять над машинистами, что бы они не зазевались".

"Корпуса броненосцев кончили уже очищать от наростов извне. Сегодня водолазы начнут скоблить подводную часть "Олега" и др. крейсеров. Никак не могу убедить — почистить также и нашу "Камчатку"…

Из письма от 2 апреля 1905 г. из Камрана:

"Перед уходом из Нози-бея чуть было мы сами не затопили "Камчатку". Ни наш старший механик, ни трюмный механик не знали устройства трубопроводов при холодильнике и расположения на них клапанов; они вскрыли одну из клапанных коробок; чтобы узнать, отчего холодильник отказался работать [339], и в машинное отделение под сильным давлением вдруг хлынула забортная вода. Шум поднялся адский; смятение произошло невообразимое.

Пробовали крышку клапанной коробки поставить обратно на ее место, но не удалось, так как через несколько минут вода уже покрыла машинную площадку по колено и угрожала залить топки соседней кочегарки; ее сперва задраили водонепроницаемой дверью, а затем понадобилось почему-то отдать противоположное приказание. Пустили в ход центробежные турбины, откачивающие до 500 tn воды в час, подвели пластырь в месте нахождения отливного клапана, и весь инцидент был исчерпан. Съемки с якоря мы не задержали; адмиралу же "втерли очки" и вышли благополучно сухими из воды…

"Переход эскадры от Мадагаскара до Камрана свершился довольно благополучно. Чтобы отвлечь внимание японских шпионов, в пути меняли курс несколько раз и в конце-концов, обогнув материк, прошли не узкими проливами, а самой торной дорогой, Малаккским проливом. Из Сингапура выходил нам навстречу паровой катер с французским консулом; он передал адмиралу пакет с депешами и сообщил ему, что за 3 недели перед этим там была японская эскадра; она ушла оттуда, разделившись на отряды; отряд крейсеров и миноносцев в последнее время видели в 150 милях от Сингапура близ каких-то островов, а броненосцы и другие крейсеры ушли по направлению к Яве. Выйдя из Малаккского пролива в 8 час. веч., эскадра приготовилась к отражению минной атаки, после которой ожидался и сам бой. У себя, в кочегарках, я приготовил брезенты, мешки и проч., чтобы можно было подступиться к паропроводам на тот случай, если бы какой-нибудь шальной снаряд повредил трубопровод… Однако ночь миновала благополучно, и на следующее утро в Южно-Китайском море мы сделали остановку для погрузки угля… На вторые сутки после Сингапура мы были разбужены пушечными выстрелами. Оказалось, что это "Суворов" отвечал салютом на приветствие какого-то английского крейсера, шедшего нам навстречу".

"Через полчаса встретили еще другой английский крейсер, который вел себя уже иначе. Крейсеру "Светлана" шедшему впереди, он поднял сигнал: — "Не могу разобрать флага вашего адмирала; нужно ли салютовать?"… На это ему ответили с "Суворова": — "В другой раз". И крейсер, поблагодарив за ответ, пошел своей дорогой".