Евгения Фрезер - Дом над Двиной. Детство в России

И вот как-то раз, помогая Капочке сортировать белье перед стиркой и не подозревая о моем присутствии, Глаша дала волю своему негодованию:

— Капитолина Семеновна, стыдоба-то какая: намедни вижу, дверь в спальню закрыта, и она там говорит Арсению: ты как любишь, в чулках или без?

В этот момент Капочка ее перебила, резко мотнув головой в мою сторону. Когда Глаша вышла из комнаты, я, переполненная любопытством, спросила Капочку, что предлагала Еничка с надетыми чулками.

— А ты помалкивай, — сказала Капочка, — уши у тебя теперь такие длинные, что можно завязать под подбородком.

Я была огорчена и не могла понять, за что Капочка так обидела меня.

Вскоре после этого разговора Глаша ушла от нас, чтобы выйти замуж за Николая. Он теперь неплохо зарабатывал на лесопилке и купил небольшой домик недалеко от Маймаксы. Глашу заменила крестьянская девушка Катенька. Еничка и Арсений продолжали работать у нас, но их любовь, как мне кажется, умерла естественной смертью.

В ноябре Сереже дали короткий отпуск перед отправкой на фронт. К этому времени в нем произошла огромная перемена. Он выглядел так, словно перенес тяжелую болезнь — лицо побледнело и похудело, форменная одежда висела на нем. И все же Сережа был непоколебим. Он никогда не рассказывал о пережитых трудностях, разве что упомянул безобразный порядок — из одного котелка ели двое, а иногда и несколько солдат. Находя это возмутительным и нестерпимым, он иногда предпочитал обходиться вовсе без еды.

Его приехала повидать кормилица Вера, которая жила в Холмогорах. Она была очень привязана к Сереже. Я помню, как она сидела рядом с ним на краешке кровати. Сережа что-то объяснял ей, а она, нежно поглаживая его рукав, слушала, и слезы катились по ее лицу.

Долгое время от Сережи ничего не было, но в начале рокового 1917 года мы получили коротенькое послание, что он жив и ждет назначения на Силезский фронт.

Когда темный месяц декабрь уже подходил к Рождеству, до Архангельска докатилась поразительная весть — 16 декабря убит Григорий Распутин, сибирский крестьянин, имевший огромное влияние на императрицу.

Много писали и говорили об этом полуграмотном крестьянине. Некоторые считали его святым, другие полагали, что он во власти дьявола. Распутин был известен своим развратом и пьянством, но он обладал даром предвидения и излечения. Предвидение могло оказаться простым совпадением, но дар целительства невозможно отрицать или объяснить. Слава волшебного врачевателя распространялась и достигла Петербурга, где его представили императрице.

Юный цесаревич Алексей страдал гемофилией, болезнью, от которой не было лекарств, ни один врач не мог облегчить его страдания. В отчаянии императрица обратилась к Распутину, веря, что он спасет ее сына и будущее российского трона. Множество надежных свидетелей подтверждают, что неизвестная сила, которой владел Распутин, спасла царевича на пороге смерти, причем не однажды, а несколько раз.

Что это была за сила? Некоторые считали это особого рода гипнотизмом. Гипноз может облегчить страдания, но как с его помощью убрать кровоподтеки на лице, опухлость суставов, высокую температуру — симптомы приближающейся смерти? До сих пор никто не может дать убедительного ответа.

Говорят, что гемофилия стала одним из звеньев в цепи несчастий, которые привели к революции и изменили сущность нации. Какой-то ангел-хранитель, вероятно, берег трон Британии, потому что королева Виктория, носительница гена смертельной болезни, передала его только младшему сыну Леопольду. Будущий король Эдуард и его братья избежали его, но две дочери стали носительницами гена, и именно они распространили болезнь на королевские дома всей Европы.

Царевич был единственным сыном и наследником русского трона. Нельзя винить императрицу в том, что она обратилась к человеку, который, она надеялась, единственный мог спасти ее ребенка. Если бы только деятельность Распутина ограничивалась лечением ребенка! Но власть портит человека, и чудодей зарвался. Он начал вмешиваться в управление страной и в ведение войны. Честные способные люди смещались со своих постов, их заменяли людьми низкого пошиба, которым нельзя было доверять. Императрица, твердо уверовав, что сам Господь говорит устами «святого старца», следовала его советам, упрекая тех, кто относился к нему иначе, чем она. С решительностью, не терпящей других мнений, она требовала, чтобы царь следовал рекомендациям Распутина. Царь, слабый и неуверенный в себе человек, поддался своей невротичке-жене ради спасения ребенка.

Выход был только один — Распутина нужно убрать. Обманом приглашенный в дом князя Юсупова, женатого на царской племяннице, с помощью других заговорщиков, среди которых был двоюродный брат царя князь Дмитрий, Распутин был убит. Его тело, спущенное в прорубь, было найдено через два дня.

По стране словно пронесся вздох облегчения. И все же есть что-то зловещее в том, что в убийстве был замешан член царской семьи. Это как если бы в пчелином улье пчелу-матку ужалили ее сестры. Этот поступок, казалось, предвосхитил приближение еще большего несчастья.

Помню раннее мартовское утро. Я шла по слякотному тротуару в гимназию. Высокие потемневшие сугробы еще держались вдоль мостовых, но заметно съежились. Снег исчезал.

Когда я подходила к гимназии, меня обогнала процессия мужчин и женщин, двигавшаяся по проезжей части улицы с пением «Марсельезы». Над головами демонстрантов развевались флаги. Процессия прошла в сторону Соборной площади.

В верхнем зале гимназии состоялась обычная линейка и утренняя молитва. Все парами стояли лицом к алтарю, позади — учителя, собравшиеся вокруг директрисы Наталии Павловны. Хористы заняли свои места на возвышении. Священник ждал сигнала к началу службы. Все замерли, чувствуя, что происходит что-то необычное. Наталья Павловна обратилась к нам:

— Девочки, многие из вас, вероятно, слышали, что в нашей стране произошла революция. Мы больше не будем петь национальный гимн в конце службы. Вот и все, — закончила она, не в состоянии сказать что-нибудь еще.

На стенах, где вчера висели портреты царя и его семьи, теперь было пустое место. Началась новая эра.

В нашем доме известие о революции было встречено со смешанными чувствами: печали, неуверенности и смирения перед свершившимся. Но над всеми эмоциями преобладала страстная надежда, что демократическое правительство положит конец войне, прекратит эту страшную бойню.

В первые месяцы после революции в городе царило волнение и оптимизм. Проводились шествия, устраивались концерты, ставились пьесы, а в самом большом кинотеатре при переполненном зале шел фильм о Распутине, о его злом влиянии на императрицу.