Кэрри Фишер - Дневник принцессы Леи. Автобиография Кэрри Фишер

Вы должны знать, что я не отношусь к фанатам цинично. (Если бы вы так подумали, то я бы вам не понравилась, а это противоречит цели моей книги и всего, что я делаю.) Скорее, их слова меня трогают.

Есть что-то невероятно милое и загадочное в людях, которые часами стоят в очереди. И, с очень редкими исключениями, люди, которых я встречаю во время танцев на коленях, очень хорошие и приятные. Эпизоды «Звездных войн» глубоко задели их за живое. Они в мельчайших подробностях помнят тот день, когда смотрели первый, второй и третий эпизоды (которые официально называются четвертым, пятым и шестым ): где они были и с кем, что им пришлось преодолеть – прогулять школу? пропустить занятия? – чтобы попасть в кино. И когда они туда попали, как фильм превзошел все их ожидания и изменил их жизнь. Как именно в этот день окружающий мир перестал быть таким, каким был раньше.

Так что, конечно, когда они встречаются со мной, многие из тех, чья жизнь изменилась, очень хотят рассказать мне об этом и еще о чем-нибудь в подробностях. Вот девушка, которая набила татуировку с моим автографом у себя на заднице, парочка, которая назвала свою дочь Лея Кэрри, парень, который официально изменил имя на Люка Скайуокера. (Представьте лицо полицейского, который остановит Люка Скайуокера за превышение: «Что такое, Оби-Ван не разрешил взять звездный истребитель сегодня?») Они даже на свадьбе вместо традиционных клятв произносят: «Я люблю тебя», – а другой отвечает: «Я знаю». Они приходят в нарядах из фильма, и не только женщины носят металлическое бикини, но и некоторые мужчины, и это выглядит потрясающе. Они почти всегда добры и вежливы, и, как если бы этого было недостаточно, часто они появляются перед тобой в замечательных самодельных костюмах, которые родители не иначе как с Альдераана мастерят для своих детей, которые учатся использовать Силу. Крошечные Бены Кеноби, маленькие Люки, миниатюрные Дарты Вейдеры и – мои любимицы – крохотные принцессы Леи. Маленьких Лей приводят ко мне как подарки, призы, их поднимают на руках, чтобы я похвалила их и благословила, и похвалы и благословения им достаются в изобилии. Девочки вообще знают, что их одели «в меня»? Конечно, нет! Им меньше четырех лет, и все, что они знают, это то, что им жарко, что здесь полно народу, а им просто хочется пойти домой или куда угодно, где не надо стоять в очереди с точно такими же карапузами, спеленутыми в костюмы из научно-фантастических фильмов, и откуда, кажется, нет выхода.

Пришла одна маленькая девочка, которой сказали, что она встретится с принцессой Леей. Представьте себе ее волнение! Которое длилось ровно до того момента, когда она увидела меня.

– Нет! – завопила она, отворачиваясь. – Я хочу другую Лею, не старую.

Ее отец покраснел, а потом наклонился к моему уху и начал извиняться:

– Ну, нет, понимаете, она не хотела – просто мы посмотрели первые три фильма, и вы нам так понравились…

– Пожалуйста! – прервала я. – Вы не должны извиняться за то, что ваша дочь видит, что я постарела на сорок лет. Я тоже это вижу и не извиняюсь перед собой – хотя, наверное, стоило бы.

Дальше нас накрыла волна неловкости, потому что его дочь не хотела смотреть на меня, не хотела принять то, что сделало со мной время. Однако все закончилось хорошо, когда я пообещала, что сделаю пластическую операцию (и объяснила малышке, что это такое), и заставила ее папу пообещать, что он почитает дочери отрывки из моей книги «Сослагательное пьянство» и покажет картинки, чтобы она увидела, как выглядела настоящая Кэрри и как могла бы выглядеть, когда перестала играть невероятную Лею.

Самые маленькие фанаты, которые понимают, где находятся (и что придется побыть там некоторое время) редко выглядят счастливыми, а когда достигают своей непонятной цели, их сковывает стеснение, и они прячутся за первой попавшейся частью одежды родителей, куда могут залезть в своем костюме штурмовика. Самые отчаянные, растерянные или голодные начинают плакать от страха, смущения или раздражения, или от всего сразу, а я делаю все, чтобы их успокоить. Я из кожи вон лезу, чтобы их успокоить, потому что их боль осязаема, и я им ужасно сочувствую.

И хотя взрослые неизменно вежливы, некоторые из них мне совсем не сочувствуют. Они знают, что мне может не нравиться делать с ними селфи или писать большой текст на фотографии, например, лишнее «моим друзьям, которые любят «Звездные войны» так же, как я, а один даже больше», – и они могли бы признать это и притвориться, что отказ бы их устроил. Но, черт побери, они уверены, что мне совсем не трудно. Они представляют свою просьбу так, как будто я могу отказаться, но все мы знаем, что обмен может очень скоро принять поворот: «Ну ты же сама хотела попасть в шоу-бизнес, а если ты не хотела, чтобы у тебя просили автографы, то не надо было становиться актрисой».

Меня часто просят написать отрывок из диалога, и так я поняла, какой люди видят Лею. Я знала, что она значит для женщин, но мужчинам в ней нравилась небольшая и неопасная стервозность, которая, вероятно, пугала еще меньше благодаря моему маленькому росту. Реплики, которые меня просят написать, это «Ты не низковат для штурмовика?» и самая любимая «Ах ты, надменный, полоумный, грязный нерфопас». Им всегда будет мало.

И вот я сижу перед всеми этими фотографиями, сделанными миллион лет назад, и пытаюсь смотреть на них хоть с небольшим интересом. Я не помню, когда сделаны эти фотографии и кто фотографировал. Один конкретный снимок вызывает во мне чувство счастья и грусти – один из самых популярных, и на нем я ростом с воздушный змей. Мне нравится иногда спрашивать людей: «Как я выгляжу на этом снимке?» Те, кто подобрее, говорят, что я «сонная», или «усталая», или «почти доступная».

Примерно десять лет назад я подписывала фотографию, на которой я изображена с голым задом, и вдруг поняла – не могу поверить, что говорю это о себе, – что была секс-символом. Только сейчас эта мысль иногда вызывает у людей разочарование, иногда переходящее в возмущение от того, что я осквернила свое тело, позволив ему постареть. Как будто я совершила над собой акт вандализма, закидала яйцами, испортила себя, как какой-нибудь ряженый хулиган, и людей это возмущает. Хотела бы я понять, какое такое соглашение я подписала, когда надела что-то подобное, где бы говорилось, что я всегда буду выглядеть как сексуальная бейсбольная болельщица, чтобы фанаты сохраняли связь со своей молодостью, когда я им нравилась, и им необязательно было мириться с мыслью, что наша молодость уже давным-давно позади и что от нее не осталось ничего кроме воспоминаний.

Для меня большая честь быть первой любовью многих мальчиков. Просто немного трудно понять, как мне удалось провести столько времени в чужих мыслях, и мыслях определенного характера. Я осознала это, когда ставила очередную закорючку на свой давнишний снимок в рабском бикини, как будто кто-то убедил меня, что если я подпишу достаточное количество этих вызывающих фотографий, то волшебным образом снова стану молодой и стройной.