Юрий Лужков - Москва и жизнь

Встрече с Ельциным предшествовало событие, неожиданно случившееся в моем кабинете первого заместителя председателя исполкома Московского Совета. О нем написал Артем Тарасов, первый легальный советский миллионер, бывший депутат Верховного Совета РСФСР и Государственной думы.

Артем, будучи кандидатом технических наук, одно время служил в «Химавтоматике» и хорошо меня знал как генерального директора. В его мемуарах есть касающийся меня такой эпизод:

«Гавриил Попов, избранный мэром столицы, вдруг попросил приехать к нему домой. Он жил тогда в правом крыле здания Университета на Воробьевых горах, в старомодной московской коммуналке. В комнате мэра стоял обшарпанный диван, на котором мы едва разместились, древний стол и чай, поданный в разноцветных чашках без блюдец. Попов заявил, что принимает дела в Моссовете и хочет, чтобы я стал председателем Мосгорисполкома.

Я отказался. Попов удивился и попросил кого-нибудь ему порекомендовать в председатели. В моей голове сразу мелькнули две фамилии: Николай Гончар, бывший председатель исполкома Бауманского района Москвы, и Юрий Михайлович Лужков.

— А кто они такие, эти люди? — спросил Попов. — Кто из них лучше?

Я про себя решил так: кто из них меня более радушно встретит, того и порекомендую!

В те дни Юрий Михайлович просто дорабатывал, озабоченный необходимостью искать новое место службы. Судить о его настроении можно было уже по поведению секретарши. Она с раздражением произнесла:

— Он вас не примет, и не надейтесь! У него сейчас начнется совещание с «Пепси-Колой».

Я уже решил ехать к Гончару. Вдруг отворилась дверь кабинета и появился Лужков:

— Дорогой Артем! Как я рад тебя видеть! Заходи, пожалуйста!

— Куда вы пойдете работать, Юрий Михайлович? — спросил я.

— Знаешь, мне звонили из «Химавтоматики», просят вернуться туда гендиректором. Я, наверное, соглашусь…

— А председателем Мосгорисполкома поработать не хотите? — спрашиваю… После паузы Лужков нажал кнопку селектора:

— Со мной никого не соединять! Совещание отменяется!

Мы прошли в подсобную комнату для приватной беседы. Попивая чай, я рассказал о встрече с Поповым…

Вот так и произошло поистине историческое для Москвы событие. Я позвонил Попову, и он назначил встречу для знакомства с Юрием Михайловичем».

Когда минут через двадцать я входил в кабинет, то сразу все понял. За столом сидели Попов и Станкевич — два новых руководителя Моссовета. Видимо, разговор шел о будущем председателе исполкома. С Поповым до той минуты мы вообще не были знакомы. Я, конечно, читал его статьи, видел на трибуне, слышал выступления. Все это производило сильное впечатление. Но практику — управленцу, знающему, как непроста связь между намерением и результатом, этого было мало, чтобы оценить его потенции как руководителя. Присутствуя на заседаниях депутатского корпуса, я невольно переносил на него некоторые характеристики новых депутатов-демократов — стремление превратить деловой разговор в «вечер вопросов и ответов», склонность к политическим ярлыкам и нереальным прожектам.

(Впоследствии оказалось — скажу, забегая вперед, — что Попову все это абсолютно несвойственно. Москве достался стратег и политик с удивительной способностью видеть разные стороны проблемы и сводить их в простые решения. Человек непривычной трезвости оценок, генератор идей. Взаимопонимание у нас установилось почти с первой секунды. Но об этом потом.)

Пока что все складывалось не слишком для меня оптимистично: в тот момент я вовсе не думал, что мы сработаемся. А потому после вступительных слов Ельцина («Вот, я тут мучительно размышлял, кто бы мог взять на себя управление таким городом, и пришел к выводу…») решил сразу же высказать новым руководителям Моссовета свою точку зрения. И на их отношение к старым опытным кадрам. И на нынешнюю ситуацию в городе. И на то, как без слаженной руководящей команды будет трудно наладить работу исполкома. Надежды, что все это понравится моим собеседникам, естественно, не было никакой.

Попов слушал очень внимательно и, как мне показалось, мучительно решал для себя сложный вопрос. Да, «люди Лужкова» (таков был, как он позже рассказывал, ход его мыслей) работали в старой системе. Но они знают, как сделать, чтобы в домах была горячая вода, а в магазинах продукты. Поставить сейчас на их место других, исполненных желания все изменить, но не знающих, как справиться с неминуемой грядущей разрухой, — значило подвергнуть новые, еще не прижившиеся идеалы слишком тяжелому испытанию.

«Давайте, — говорил я (воспроизвожу по памяти), — покончим вообще со всякой партийностью исполнительной власти. Вы, депутаты, будьте политиками. Спорьте, отстаивайте свои позиции, формируйте новые механизмы. А мы, хозяйственники, станем внедрять их и, пока все не будет как следует отработано, удерживать город от развала». Так, или примерно так, разворачивалась моя аргументация, но только я видел, что независимость тона не очень нравилась руководителям нового Моссовета.

Расходились довольно холодно, обещая каждый со своей стороны подумать.

И когда через несколько дней собралась сессия Моссовета, где несколько сотен депутатов должны были утвердить нового председателя исполкома, Попов был все еще довольно отчужден. Во вступительном слове он представил меня примерно так:

— Я этого человека совсем не знаю. По отзывам, вроде умеет работать. Из тех дел, что можно отметить, — отказ от привлечения людей на овощные базы. Это целиком его заслуга. Ну, и сейчас, как видите, держит город в относительном порядке. В общем, давайте так. Вначале выслушаем отчетный доклад исполняющего обязанности председателя исполкома, а потом зададим вопросы. На доклад предлагаю 12 минут.

Я был ошарашен. На отчетный доклад (за весь — и какой! — период) дать двенадцать минут… Это выглядело как минимум несерьезно. Казалось, меня вообще не собирались слушать. А ведь перед ними выступал человек, который мог бы рассказать нечто важное о жизни города, которым они собирались управлять. Но депутатов, как я вскоре убедился, вообще ничего не интересовало, кроме партийных разборок.

Вопросов поступило много. Наконец кто-то задал тот, после которого все разрешилось:

— Скажите, а на какой платформе вы стоите? Вы демократ или коммунист? Или, может, независимый?

Я не был готов к ответу. Честное слово. Поверьте, настолько все происходящее не совпадало с моим пониманием сути проблем.

И тут на полном, как говорится, раздрызге чувств, ошарашенный этими двенадцатью минутами, а главное, тем абсурдом, что депутаты вообще не хотят слушать о труднейшей ситуации в городе, ляпнул ни с того ни с сего нечто такое, чего говорить, вероятно, никак не следовало, если рассчитываешь на успех: