Винсент Ван Гог - Письма к друзьям

Но линии эти могут остаться красивыми и спокойными. Нет, я не заблуждаюсь: твоя главная фигура в опасности; вот почему я не посмел скрыть от тебя свои впечатления. Я хотел бы предложить, если ты, конечно, не сочтешь мои требования чрезмерными, чтобы одна из женщин, несущих камни, нагнулась и выкладывала их, то есть чтобы они обе не были заняты одинаковой работой. Впрочем, это ничего не изменит, потому что тогда у тебя будут две наклоненные фигуры. Словом, мое замечание, в конце концов, не имеет большого значения – я просто высказал то, что сразу же почувствовал.

Что касается моей работы «Едоки картофеля» (литографию ее ты видел), то это сцена, которую я попытался написать, будучи вдохновлен своеобразным эффектом света в мрачной хижине. Она написана в такой темной красочной гамме, что, например, светлые ее краски, положенные на белую бумагу, выглядели бы чернильными пятнами; но на холсте они выделяются своей светлостью благодаря силе противопоставленных им, например прусской синей, которая накладывается совершенно несмешанной. Мои собственные критические замечания касаются главным образом того, что, уделив внимание цвету, я упустил из виду форму торсов. Головы и руки, однако, были сделаны очень тщательно, а так как наибольшее значение имели именно они, все же остальное было почти совсем темным (и потому совершенно иным по эффекту, чем на литографии), то манера, в какой я написал картину, извинительна в гораздо большей степени, чем ты думаешь. Кроме того, сама картина отличается по рисунку от любого из грубых набросков к ней, которые я до сих пор храню и которые сделал в хижине при свете маленькой лампы; то же самое относится к литографии.

Далее хочу сообщить тебе, что после твоего отъезда отсюда я нарисовал целый ряд голов, а кроме того, множество крестьян: землекопов, полольщиков, жнецов. Цвет – вот главное, что прямо или косвенно занимало меня при этом. Я имею в виду смешение цветов – красного с зеленым, синего с оранжевым, желтого с фиолетовым, комбинации дополнительных цветов, их влияние друг на друга. Природа так же полна ими, как светотенью. Другая проблема, которая каждый день заново поглощает меня и к которой, как, мне кажется, ты утверждаешь, я утратил интерес, – это передача формы и выявление ее крупными линиями и массами, когда о контуре думаешь не в первую , а в последнюю очередь…

Продолжая сосредоточивать все внимание прежде всего на бедных крестьянках, я каждый Божий день должен справляться еще с пейзажем. Когда Венкебах зашел навестить меня, я только что кончил писать хижины.

Что касается гравюр на дереве, то у меня буквально нет ничего нового, за исключением четырех больших композиций Лермита. Для меня этот человек – второй Милле в полном смысле этого слова: я обожаю его работы не меньше, чем работы самого Милле, а талант его считаю таким же крупным, как талант последнего.

Здесь был мой брат. Он кое-что рассказал мне о событии, ставшем в Париже гвоздем сезона и глубоко порадовавшем меня, – об успехе выставки Эжена Делакруа. Очень заинтересовало меня и то, что он сообщил о Рафаэлли, живописце фигур, и Клоде Моне, пейзажисте плюс колористе .

Что же до всего остального, то ты убедился на своем опыте, что век для художников сейчас не столько золотой , сколько железный. Хочу этим сказать только, что им не так-то легко выжить. По крайней мере, что касается меня, мой удел misère ouverte [15] Неприкрытая нищета (фр.) . ; но, несмотря на это, мое мужество, а может быть, и мои силы скорее возросли, чем уменьшились в сравнении с прошлым. Не думай, что ты единственный, кто считает или считал своим долгом критиковать меня до полного уничтожения; напротив, такая критика, пожалуй, единственное, что я до сих пор слышал. А поскольку ты не единственный, кто говорит или говорил со мной таким образом, твоя критика ассоциируется у меня с критикой со стороны других людей, которой я все более горячо противопоставляю убеждение в том, что мои попытки имеют свой raison d’être…

Я не всегда могу сохранять хладнокровие: по временам мне кажется, что люди раздирают мое тело, – так сильно меня захватывают эти вопросы и настолько мои убеждения являются частью меня самого.

В названной выше литографии, равно как и в моих других работах, есть недостатки, это бесспорно. Но моя работа ясно доказывает, что я передаю то, что вижу; поэтому, когда люди судят о моей работе не в целом, без широты взгляда и не принимая во внимание цель моих стремлений – писать крестьян в их повседневном окружении, – я не могу извинить моих критиков и считать их позицию честной.

Ты, например, считаешь мою работу в совокупности крайне слабой и со всеми подробностями доказываешь, что ее недостатки значительно перевешивают ее достоинства.

Так ты судишь о моей работе, а значит, и о моей персоне.

Ну а я не принимаю такой оценки, решительно нет. Работа, о которой идет речь, – изображение крестьян – так тяжела, что крайне слабый человек просто не возьмется за нее.

Я же, по крайней мере, взялся за дело и заложил некоторые основы для него, что является отнюдь не самой легкой частью всякой работы! В рисовании, равно как в живописи, я иногда умею схватить кое-что основательное и полезное, и притом схватить крепче, чем ты полагаешь, друг. Но я всегда делаю то, чего еще не могу сделать , для того чтобы научиться это делать… Впрочем, мне надоела эта тема. Поэтому я закончу, сказав, что у художников, которые пишут крестьян и простых людей, трудная работа и что они поступили бы мудро, перестав ссориться и, по возможности, подав друг другу руки. В единении – сила, и бороться мы должны не друг с другом , а с теми, кто даже теперь препятствуют идеям, которые отстаивали Милле и другие новаторы прошлого поколения. Для нас нет худшей помехи, чем эта роковая междоусобная борьба.

Что же касается нас с тобой, то давай прекратим ее: ведь у нас одна и та же цель.

Мое заветное желание состоит в том, чтобы при всем различии между нами твои и мои усилия шли параллельно , а не в противоположных направлениях. Поскольку я замечаю, что в основных тенденциях и в принципе у нас есть много общего и что так, думается мне, будет и впредь, твоя критика в целом – если ты относишь эту критику ко мне – несовместима, на мой взгляд, с характером твоей собственной работы.

Общее у нас то, что мы ищем наши сюжеты в гуще народа; кроме того, нас объединяет желание черпать материал для этюдов из жизни, независимо от того, рассматриваем мы этюды как цель или как средство. Это означает, что у нас с тобой много общего. А в том, что мы решительно противоположны друг другу в отношении техники рисунка или техники живописи, я отнюдь не уверен. Во многом, не отрицаю, ты обогнал меня; тем не менее я считаю, что ты ушел не слишком далеко.