Теодор Гладков - Медведев

Ольга Карповна, урожденная Губанова, происходила из крепостных. Двенадцати лет от роду ее определили в няньки к новорожденному отпрыску управляющего помещичьим имением в селе Любохна. Господский младенец был болезненным, часто плакал, малолетняя нянька не всегда могла выдержать бессонную ночь у люльки, случалось, засыпала прямо на табурете.

Поначалу молодожены жили в бараке для семейных, потом, скопив денег, построили на Брянской улице собственный одноэтажный дом. Когда семья разрослась, к этому дому пристроили углом второй [1] Эти дома не сохранились. Брянская улица ныне носит имя Медведева. На месте домов в послевоенные годы построена средняя школа № 16. Перед школой растет старая липа — единственное на всей улице дерево, сохранившееся с дореволюционных времен. . Жизнь Медведевы прожили дружно, в любви и уважении друг к другу.

Оба — и Николай Федорович, и Ольга Карповна — выделялись высоким ростом, статью и красотой. Такими же выросли и дети. Их у супругов родилось тринадцать. Четверо умерли в младенчестве, остальным родители дали имена (по старшинству): Мария, Александр, Полина, Клавдия, Анна, Алексей, Дмитрий, Екатерина, Михаил. По официальным документам следует, что сын Дмитрий родился 22 августа (по новому стилю) 1898 года.

Трое старших сыновей вымахали в отца. Рост Дмитрия Николаевича был 187 сантиметров, к тому же он с юношеских лет обладал великолепной выправкой. Не раз потом приходилось ему выслушивать вопрос: не из бывших ли он гвардейских офицеров? Случалось, не верили, услышав в ответ, что офицером старой армии, тем более гвардии, Медведев никогда не был.

Жила семья по сравнению со многими другими в достатке, потому как с годами Николай Федорович вышел в обер-мастера литейного цеха. Славился тем, что за пятьдесят лет беспрерывной работы в сталелитейной мастерской ни разу не упустил плавку. Советовались с Медведевым не только рабочие, но даже и главные инженеры завода. По этой причине ему, единственному из всех обитателей Брянской улицы, установили в доме телефонный аппарат.

Однако Медведев никогда к начальству не подлаживался, держал себя независимо и с достоинством. Рабочие это видели и относились к мастеру с глубоким почтением, частенько даже побаивались его, потому как был он справедливый и очень строгих правил человек. Когда грянула первая русская революция, Николай Федорович оказался единственным мастером, которого бежицкие рабочие не изгнали с позором с территории завода.

Свержение самодержавия, а затем Октябрьскую революцию Николай Федорович принял с удовлетворением. По возрасту он не мог участвовать в революционных событиях и гражданской войне, но все последующие годы с исключительной добросовестностью работал в своем цехе. Ему было присвоено звание Героя Труда. Отмечен был Медведев также именными золотыми часами, которые принял из рук Михаила Ивановича Калинина. В 1941 году часы эти были сданы с немногими медведевскими ценностями и облигациями государственных займов в Фонд обороны.

В доме Медведевых праздности не терпели, авторитет отца и матери у детей был незыблем, но робости домостроевской перед старшими не было и в помине. Всю педагогическую премудрость родителям заменяли доброта, строгость и справедливость. Подрастая, старшие дети принимали на себя, как нечто само собой разумеющееся, часть отцовских и материнских забот о младших. У каждого из сыновей и дочерей был твердый круг обязанностей — от колки дров до мытья полов и посуды. При доме имелся сад и огород, овощи, фрукты, ягоды служили немалым подспорьем для семьи, где за стол садилось одиннадцать едоков. Большой деревянный дом требовал постоянного ухода. Под началом Николая Федоровича все работы осуществляли сыновья, с детства обученные плотницкому, столярному и слесарному делу.

Ольга Карповна и Николай Федорович к знаниям и образованности относились с почтением. Дать детям хорошее образование было мечтой и целью жизни родителей. Для этого не жалели ни сил, ни средств. В доме Медведевых имелись хорошие книги. Особенно пристрастились к чтению сыновья. Первой книгой, которую осилил самостоятельно Митя Медведев, был «Овод» Этель Лилиан Войнич, полученный в подарок от старшего из братьев (он родился в 1893 году) Александра. История Артура произвела на мальчика большое впечатление. «Овод» во многом определил дальнейшее развитие его духовного облика, круга интересов и склонностей.

В комнатке за, кухней, где жили мальчики, у них была своя библиотечка: несколько полок книг отечественной и зарубежной классики.

В доме существовал и много лет поддерживался хороший обычай семейного чтения. По вечерам собирались в гостиной, усаживались вокруг большого круглого стола, накрытого белой вязаной скатертью, и кто-нибудь из детей читал вслух книгу. Читали не отрывками, а непременно от начала и до конца, даже если уходил на это месяц. Особенно любила эти вечера мать. Митя не раз слышал, как она, сама не умевшая читать, пересказывала содержание книг соседкам. Круг чтения Дмитрия во многом складывался под влиянием брата Александра.

После «Овода» Митя прочитал еще несколько книг, героями которых были сильные, смелые, самоотверженные люди, поднявшиеся на борьбу за освобождение и счастье народа. Особенно полюбил юный Митя стихи Н. А. Некрасова. Гневные и печальные строки великой поэмы «Кому на Руси жить хорошо» прямо перекликались с рассказами матери о временах крепостного права, а о каторжном труде рабочих на Мальцевых и Губониных он уже знал лично.

Надолго запомнился Мите рассказ Александра о крестьянском восстании Ивана Болотникова, который в 1606 году отсюда, с Брянщины, во главе пятидесятитысячной мужицкой армии двинул на Москву. Одна из волостей, особо активно участвовавшая в восстании, называлась Комарицкой. От нее и пошла по Руси песня о лихом «сукином сыне, комарицком мужике».

С раннего детства Митя Медведев видел вокруг себя беспросветную нужду, тяжкую, до надрыва, работу на заводе, где что ни день — несчастный случай, нередко с увечьями, а то и гибелью рабочих.

От безысходной тоски слободские — а почти вся Бежица была, в сущности, именно большой заводской слободой, тяжело пили, отводя душу, били под пьяную руку жен и детей, калечили и друг друга в бессмысленных и жестоких драках. Так жили не только в Бежице и Брянске — по всей фабрично-заводской России.

Незадолго до рождения Дмитрия Бежицу потрясли трагические события, надолго врезавшиеся в память горожан. Об этом бунте Мите часто рассказывала мать, которая была его очевидицей от начала и до конца. На троицу случился внезапный и яростный бунт. Какой-то мальчишка возле продуктовой лавки швырнул камнем в пробегавшую мимо собаку. Владельцем пса оказался находившийся тут же рядом сторож. Не раздумывая долго, хозяйский прихвостень сорвал с плеча заряженную берданку и выпалил в мальчонку.