Сергей Чилингарян - Мой сосед Владимир Путин. Разговор по душам

Путинская цивилизация питания — высшая ступень советской. Ряды производителей сбились с рядами разоблачителей. Позволено — все: и фальшивить, и разоблачать! Производители говорят: а все равно обманем — запихнем свое (Лиза Калачова, 1927 год: «Я очень люблю мясо. А там котлеты из лапши».) Разоблачители в СМИ говорят: а мы возьмем, да не возьмем; вот так — не купим! А глава государства равнодушно взирает на свою цивилизацию.

Ты хоть иногда удели 10 минут «Радио России», и тогда вопросы ко мне отпадут. Надо же хоть изредка узнавать, что делается в стране помимо газопроводов. Все до коликов знакомое: «…Это даже не штрафы — это издевательство над здравым смыслом». Понимаешь, конечно, что это штрафы не с едоков, а наоборот, с едоробов — с тех, кто «робит» еду. Выстраданное резюме всей передачи: «Ешьте больше простых продуктов и будьте здоровы!». Итак, в условиях путинской нефтегазовой действительности, при отсутствии эффективного контроля за качеством переработанного в фабричный продукт пищевого сырья его переработка здоровью противопоказана. Всякий контроль скупается вскладчину, критерии питания твоими диетологами распроданы, легко и вольно зарабатывают на постановке подписей от сангигнатуркаптерторгинспекций, поскольку желудок — понятие растяжимое. Иногда говорю своему: «Ну, ты, жевалок — а ну, дожевывай!».

«…Продукция церковных лавок обычно очень качественная, ведь ее изготавливали верующие, а значит, не желающие участвовать в обмане люди», — говорит протоиерей Иоанн Петров. Вот и клирик потянул на себя одеяло качества. Есть примеры и из прошлого: «Отец Федор весь вечер писал объявления о даче вкусных домашних обедов, приготовляемых исключительно на свежем коровьем масле».

А путинскую деятельность можно назвать тефтельной и в съемочной студии повесить новомодную этикетку: «Политика для людей». Но при этом ради остужения языков в первое время ничего не произносить.

«В большом бельевом котле варилась каша… Остап покрутил носом и сказал:

— Это что, на машинном масле?

— Ей-богу, на чистом сливочном! — сказал Альхен, краснея до слез.»

В «АиФ» статья «Оливы на дрожжах» с подзаголовком: «После покупного салата праздник продолжится… в туалете». Я бы лично, Владимир Владимирович, усилил: «По завершении путинского режима, когда выяснится, что все политхавало готовилось на машинном масле, страну крупно пронесет…».

В «Справедливости», разок заглянувши, услышал рассказы о бардаке твоего времени, при особо узнаваемых деталях прерываемые аплодисментами. Люди чутко разбираются в окружающей их поганке. В отсутствие хорошего аплодируют плохому. Вот у твоих блюстителей нервишки и не выдержали, — закончилась «Справедливость».

Или, скажем, «Честный понедельник» в разбомбленном тобою НТВ. Видишь, чего достиг градус недоверия, — иные хотят неимоверным лексическим усилием рвануть вперед: я, мол, писатель такой-то, и есть прибежище истины в ее последней инстанции. Но и честнягу ты уберешь с эфира, как только станет зарываться в твою жизнь или возле; а то и сам выдохнется, выйдет из моды, потом снова вынырнет, посмелее переименовавшись пусть даже и в «Эй, вы, там, наверху!», но пока ты не уберешься, ничего по существу не изменится; в твоей беспролазной буче все думающие больны хроническим публициститом, а обыватель непричастно плечами пожимает: все цистят, цистят, а чего цистят, а толку, что цистят? — и переключается на рекламу средств от цистита. А кто с вострым ухом — тот в Мацесту рванет, подальше от цистящих с бодуна понедельников.

Твоя авторитарная власть свела на нет всю прямо обращенную к Кремлю проблемную аналитику на ТВ. От официозной политологии осталось лишь позволительное ремесло вождения указкой по задней панели приемника с объяснением того, почему заказанная народом музыка не играет: знайте, мол, откуда что берется: транзисторы тут, дескать, всякие, конденсаторы, диоды барахлят — потому и на фасадной панели вместо гармоничной музыки квартет имени дедушки Крылова наяривает.

Как и в советские времена, рядовой мирянин надежно оттерт от политики. Полистай газеты, послушай, как на ТВ собачатся до хрипоты. Медиазаправилы порядка не устанавливают, шахматных часов в споры не культивируют — не будет шоу, то есть той же собачьей хрипоты. Но ведь это все вопли по горизонтали, а вертикаль твоя непоколебима и мертва.

Помню, в СССР приезжал китайский деятель с незабываемым именем Го Мо Жо, и мы, пацаны, носились, изображая газетных разносчиков и вопя: «К нам приехал Гоможо! К нам приехал Гоможо! И гоможопина тетя!». А уже в ельцинские годы приезжал председатель МВФ Кондессю, а я жалел, что давно не пацан, а то мог бы тоже носиться и, махая руками, радостно провозглашать: «К нам приехал Кондессю! К нам приехал Кондессю! И кондессючии деньги!». Так вот, подобные вопли и нынче — единственное участие гражданина в политике.

Закручиваешь гайки, притесняешь независимые СМИ, но не там ты блох ищешь: лови сразу тараканов в авторитарной голове и пауков в своей кадровой банке. И пугайся не объективных перьев, а скелета предшественника в своем шкафу. И отвисшей челюсти Брежнева в его последний год жизни. А к ботинкам мумии в Мавзолее и близко не подходи — пинка получишь.

Но давай все же подытожим тему подмены в публицистике, а особенно в кулинарии. Я чего, собственно, о пельменях и колбасах ерничал? А просто не понимаю, почему нельзя делать фабричный массовый продукт таким же приличным, как дома. Нет причин не вводить в обиход населения настоящую, а не тефтельную, кулинарную культуру. Кроме одной: имя ей — нулевая путинская эпоха.

Годы во всех смыслах нулевыми оказались. Но если бы еще так, а то — минусовые. Всю страну ты, Путин, откатил тотальным попустительством откатов на холеных яйцах чиновников. Планами выстрелил аж до 2030-го, но государственный механизм при этом взад за нулевые откатился — в ублюдочный капитализм, где интересы страны зиждутся на мошне с мошонкой со множеством нулей.

Лет пять только расчухивался, укрепляя личную власть, а не экономику, не решая проблемы моногородов и пр., наложив на решение животрепещущих проблем толстый мораторий с прибором. Потому что других на дух не переносил, руководствуясь лишь принципом «свой-чужой».

Блестящие самовары твоих международных достижений: Сочи-2014…

«— Французский язык знаете, надеюсь?

— Очень плохо. В пределах гимназического курса.

— Придется орудовать в этих пределах…

— Мосье, — начал Ипполит Матвеевич, запинаясь, — мосье, гм, гм… же не, что ли, же не манж па…

— Ну и произношение у вас, Киса!»

…Так вот, Сочи-2014, еще какие-то блестящие самовары уже выскользнули у тебя из рук, ухнули в омут недостатков. Будут и другие упавшие самовары…