Василий Малкин - Карпатские орлы

— Но ты уже учился, а у меня знаний маловато. Пойду мастеровым на фабрику.

— А мне дорога в хозяйственники, — вставил капитан Агеев. — Уже поздно учиться.

Говорили о разном — об общем, личном, большом, малом…

Праздничный обед был устроен и для рядового состава и младших командиров. Пришли начальники, поздравили наших гвардейцев с победой. А потом состоялся концерт полковой художественной самодеятельности, главная заслуга в подготовке которого принадлежала комсоргу полка Виктору Калинину, трудившемуся вместе с большой группой энтузиастов. У меня сохранилась фотография — на деревянном помосте все участники самодеятельности. Фотограф их запечатлел, когда они прощались со зрителями. На переднем плане танцевальная группа: в эффектных позах застыли минометчики старший сержант Шота Берадзе и санинструктор сержант Якушева. Позади танцоров другие участники концерта: командир артиллерийского взвода Оничко, старшина полковой батареи, лучший песенник полка Н. Ф. Харченко, санинструктор Ольга Рябичко.

Концерты художественной самодеятельности в то время в подразделениях полка устраивались часто — в плясках и песнях выплескивалась радость, бившая через край.

В один из воскресных дней у меня в палатке сидели пожилой коновод Н. П. Жвавый и ординарец Костя Точилин. Инициативой беседы быстро завладел Жвавый, он мечтал о том, как вернется к себе в Ростовскую область, в колхоз, станет работать конюхом.

— А я по музыке соскучился… К своей профессии музыканта вернусь, — вставил Точилин. — Приеду домой, высплюсь досыта, а потом — за музыку…

Прошло много лет, и до сего времени я с благодарностью вспоминаю этих славных людей, немало мне помогавших во фронтовом быте.

Нашу беседу прервал начподив Г. А. Бойченко. Командование дивизии располагалось в лесу рядом с полком. Начальник политотдела решил посмотреть, чем люди занимаются в выходной день. Пошли в полковую пушечную батарею — оттуда до нас долетела песня. «Послушаем», — сказал Бойченко. Батарейцы сидели кто на пнях, кто на скамейках, сколоченных на скорую руку, кто на траве. Запевали Оничко, Харченко, Дробышев. Пела вся батарея. Увлекшись, к певцам присоединились и мы с Бойченко.

— О чем думаем-мечтаем, хлопцы? — спросил Бойченко, когда наступила пауза.

— О доме, — почти хором ответили бойцы.

— А что же о доме-то думаете? Какие планы?

— «Окончу с победой, к тебе я приеду» — как в песне, — сказал рыжеволосый, скуластый боец. Все заулыбались.

— И то верно. А вообще-то у каждого свое, — ответил гвардии старшина Метальников.

— Добраться бы поскорей домой, а там разберемся, что к чему, — весело посматривая на нас, молвил вислоусый боец.

— В колхозе ли, на заводе… Был бы рысак, а хомут всегда найдется. Там видно будет, кто куда подастся, — мрачновато отозвался еще кто-то.

— Ну, наш Емеля ухватился за свой конец, — урезонил его Оничко. — А я возвернусь на Сумщину. По сельской работе соскучился. Там у меня мать. Ждет.

В разведывательной роте нас встретил ее командир Симаков. Возле ленинской палатки в кругу разведчиков на ящике сидел солдат Грибко и, бойко перебирая лады и басы гармоники, наигрывал «цыганочку».

Попробовали и разведчиков порасспрашивать об их планах — получили в ответ то же самое, что и в батарее: «Спешу на Родину», «Была война — терпел, кончилась — заскучал по семье, места не найду», «Вернусь, буду работать, как и прежде, трактористом», «А я на завод, где до войны был, — писали уж, ждут меня», «Пойду учиться на философский факультет, хочу мир переделывать на новый лад». Один сказал: «На сверхсрочную останусь в армии. Можно? У меня семья погибла под бомбежкой».

Мечтали и наши девушки — славные труженицы войны — фельдшеры и санинструкторы Еськина, Марговская, Рашевская, Рябичко, Белялова, военнослужащие штаба Мария Копылова и Саня Черная.

Многие фотографировались в те дни на память о друзьях-однополчанах.

С большой радостью мы узнали, что два боевых наших сержанта — полные кавалеры ордена Славы А. А. Гришин и Ф. Ф. Бородкин — будут участвовать в Параде Победы в столице нашей Родины Москве. Вскоре группа участников парада, представляющая 128-ю гвардейскую горнострелковую дивизию, возглавляемая командиром дивизии генерал-майором М. И. Колдубовым, уехала в Москву.

У меня о Колдубове сохранились самые теплые воспоминания. Это был способный, знающий командир. Боевой опыт он получил еще в первую мировую войну. Затем — служба в Красной Армии, в пограничных войсках, участие в Великой Отечественной войне, отмеченное высоким званием Героя Советского Союза. Михаила Ильича уже нет в живых.

Гвардии старший сержант А. А. Гришин, ветеран нашего полка, достойно представлял полк и дивизию на параде в Москве. Ему было 27 лет, когда началась Великая Отечественная война. С 1940 года Гришин проходил срочную службу в Ашхабаде, в том же горнострелковом полку, в котором прослужил все 6 лет до ухода в запас.

Вместе со своими однополчанами красноармеец, а позже сержант, Гришин сражался с немецко-фашистскими оккупантами под Туапсе и на Кубани, в Крыму, под Керчью и Севастополем, в Карпатских горах и в Татрах — у Каленова, Звалы, у Бачкова и Даргова, за Кошице, Моравска Остраву и Оломоуц в братской Чехословакии, у Гуциско и Живеца в Польше.

За бои на Кубани Гришин был удостоен медали «За боевые заслуги» и ордена Красной Звезды. Александр Алексеевич до сих пор помнит, какие жаркие, кровопролитные бои провела его стрелковая рота, которой тогда командовал старший лейтенант Мигаль. Уцелели в тех боях лишь сам Иван Мигаль, он, Гришин, боец Федор Бородкин да еще горсточка красноармейцев. Из всей роты с трудом можно было собрать стрелковое отделение.

В боях под Керчью его приняли в члены партии. До сих пор у него в памяти образ парторга полка Киселева. В одной жаркой атаке Киселев был в солдатской цепи, недалеко от Гришина. Цепь залегла на самом невыгодном месте, и Киселев, поняв это, поднялся с земли во весь рост и с возгласом: «Коммунисты, вперед!» — бросился на врага. Рота поднялась за Киселевым — и коммунисты, и беспартийные. В той атаке Киселев погиб, заплатив своей жизнью за успех роты. Киселев готовил Гришина в партию, не раз беседовал с ним. Гришин считает парторга полка Киселева своим партийным учителем и наставником.

Орден Славы III степени А. А. Гришин получил из рук командира дивизии генерала Колдубова в июне 1944 года, под Севастополем, когда закончились бои по освобождению Крыма. В наградном листе командир полка писал: «В боях с немецко-фашистскими захватчиками в апреле — мае 1944 года в Крыму, в частности в районе Севастополя, старшина роты А. А. Гришин, не щадя жизни, подвергаясь постоянной опасности, в любой обстановке регулярно доставлял на передний край боеприпасы, пищу и воду. Участвуя в отражении вражеской контратаки на мысе Херсонес, Гришин проявил храбрость и отвагу, уничтожил 10 гитлеровцев. Возвращаясь из этого боя в тыл батальона, вынес двух тяжело раненных бойцов с оружием».