Леонид Дядюченко - Какая она, победа?

тяжелые самосвалы, проносились дежурные машины, увозя людей кого со

смены, кого на обед. А он, Аксенов, висел на стене в самом безвыходном

положении, и помощи ждать было неоткуда. Даже крикнуть не мог. От крика

он бы сорвался. Так и спустился. Молчком.

Отдышался. Перебил крюк. Вдвоем поднялись к заколу, вытащили

наверх взрывчатку, подпалили.

—Ну вот, — сказали гидроспецстроевцы, — тут-то и дел, оказывается...

Больше разговоров!

Весной 1964 года начали бить тропы к верхним отметкам. На правом

берегу это была отметка «905», на левом — отметка «1300».

—Чистая война, — говорили рабочие. И в самом деле, тут многое

71

напоминало о войне. Бесконечная канонада ближних и дальних взрывов.

Долгие отсидки в укрытиях. Сухая дробь камнепада, пулеметной очередью

ударившего по дороге. Каски, брезентовые робы. Суровый мужской труд,

щедро приправленный потом и риском.

Впереди шли оборщики-верхолазы. За ними, пользуясь крючьями и

навешенными веревками, поднимались бурильщики. Они оставляли за собой

шпуры. В эти шпуры плотники забивали анкера, нарезанные из арматурной

стали, прикручивали к ним тут же сколоченные трапы и перила. Весь этот

крепежный лес, арматуру, мотки проволоки надо было как-то забрасывать

наверх, и тогда люди выстраивались в цепочку, пристегивая себя к забитым в

скалу крючьям, и начинали «качать» снизу вверх, из рук в руки. Этот живой

транспортер существовал до тех пор, пока не появились грузовые канатные

переправы. Но ведь и для этих переправ надо было затащить и лебедки, и

трос, и кабель, а разговоры о применении вертолетов стали излюбленной

темой острот во время перекуров.

— Пока вертолеты будут, ГЭС построим!

И сами удивлялись, глядя на сложные узоры ветвящихся по склонам

трапов и ловушек: неужели все это на своей спине?

В районе отметки «905», на двухсотметровой высоте должен пройти

гребень плотины. Первыми туда поднялись геодезисты, разумеется, в

сопровождении верхолазов; укрепили красный флажок. Флажок стал целью.

Теперь бригады, работавшие на трапе, каждый день высчитывали, когда

доберутся до флажка, до будущего гребня будущей плотины. Они делали в

смену по пять-шесть метров. И у флажка оказались через полтора месяца.

Кричали «ура!», размахивали касками. Два метра выше плотины! Это было

событие! И так ясно оно дало понять, что, собственно, еще почти ничего не

сделано, что все опять-таки только-только начинается.

72

БЕНИК МАЙЛЯН. ОТМЕТКА «1300»

Беник Майлян приехал в Кара-Куль в сентябре 1963 года. Он окончил

энергетический техникум в Ереване, строил в горах небольшие

электростанции, служил в армии. О Кара-Куле узнал из газет. Захотелось

посмотреть Среднюю Азию, да и стройка привлекла: одна из самых высоких

— свыше двухсот метров — плотин в стране, знаменитая Братская ГЭС, и

та на сто метров ниже!

Приехал — разочаровался. Привык к зеленым горам, живописным

селениям, к налаженному, крепкому житью-бытью, во всем отмеченному

традициями и довольством. А каракульцы ездят на базар в Таш-Кумыр, а то и

еще дальше — до Андижана. А местный торг только принимает решения по

поводу «организации продажи овощей и других сельхозпродуктов». А горы

— выжженный, мертвый камень. А река мутная, как столовский кофе. А

кофе в зернах нигде не достанешь, приходится просить то москвичей, то

отбывающих в командировку прийти, прислать почтой ну хоть один

килограмм хорошего кофе — вечером с товарищами посидеть, как без этого?

Собирались субботними, воскресными вечерами то у Бушмана, то у

себя, в «итээровском» общежитии. Пели песни, думали над тем, над чем

некогда было думать днем, спорили и решали проблемы, начиная от сугубо

бытовых и до мировых включительно. Расходились за полночь, но все были

молоды, и сил хватало на все. Дело кончилось столкновением с

воспитательницей общежития, бдительно боровшейся с «нарушителями

режима», комиссией из постройкома, собранием, на котором было пред-

ложено направить жизнь общежития по «новому руслу» И «итээровская»

«коммуния» прекратила свое существование. Впрочем, она в любом случае

была обречена на гибель, но уже по другой, естественной причине. Кара-

Куль быстро отстраивался, и ребята один за другим переезжали в свои,

персональные квартиры. Переехал и Майлян. Теперь он жил в «пэдэушке»,

занимая ее со своим «шефом», прорабом правобережной дороги Кайратом

73

Умралиным. Кайрат оказался давним, еще по студенческой скамье

товарищем Бушмана. Как и Бушман, он пришел на стройку с Учкурганской

ГЭС. Почти ровесник Бенику, Кайрат был нетороплив, основателен и

предельно неразговорчив. И еще он предпочитал пить чай. А Беник

предпочитал пить кофе.

Анатолий Павлович Балинский. Тоха

Ала-Арча. Альпинистский лагерь

74

Первые «единички». Цирк ледника Адыгене.

На учебные занятия. Ведет Анатолий Балинский

75

Эля Насонова – инструктор группы рабочего проектирования

На карнизном гребне. Как пройти?

76

Река Нарын. Токтогульский створ

Гора Кыз-Курган. Первые палатки

77

Над створом. И так изо дня в день

78

Владимир Аксенов. Прораб по скалолазанию

Створу нужна ЛЭП? Она будет.