Леонид Дядюченко - Какая она, победа?

79

«Хозяин отметки «1300». Беник Майлян.

На бульдозерной тропе

80

Ваня Морозов. Спецзадание

81

Дима. Дмитрий Владимирович Бушман.

Начальник участка освоения склонов

«Такси» на 1300

82

Укрощение скалы.

83

Люди. Камень. Сталь.

84

Кара-Куль. Площадь Гидростроителей.

Обводной тоннель. Еще час-другой, и сюда пожалует Нарын.

85

Створ. «Моют» скалу.

86

Зосим Львович Серый. Бессменный начальник Нарын-гидроэнергостроя,

Герой Социалистического Труда

Перекрытие Нарына.

87

Первый бетон. Все только начинается.

88

Токтогульская ГЭС. Теперь есть на что и посмотреть.

89

Собственно, Беник не собирался задерживаться в Кара-Куле, он так и

планировал: посмотреть и катить дальше. Дальше — это в Сибирь. Затем на

Камчатку. Потом домой, в Ереван. Тем более что его назначили сменным ма-

стером на правобережную дорогу, а он не испытывал особенного интереса к

земляным работам. Беник заскучал. И когда встретил Бушмана, а встретил в

самом подходящем для такой интимной беседы месте, на пешеходном

мостике над Нарыном, где никто ниоткуда не подойдет и не помешает, то

сказал, что ничего против соседа по «пэдэушке» не имеет, что значение

правобережной дороги целиком и полностью сознает, однако просит другую

работу, а если таковой нет, то он, Майлян, пожалуй, будет собирать чемодан.

При всей дипломатичности Беника вопрос был поставлен вполне

ультимативно, а ультиматумы раздражают. Но Бушман терять товарищей не

любил, и вопрос о переводе Майляна на другую работу был в принципе

решен тут же, на пешеходном мостике. Тем более что створ — это не такое

уж теплое местечко, куда устраиваются, используя всяческие приемы; створ

— это на любителя!

Сначала вместе с бульдозеристами Анатолия Курашова и Эбазыра

Караева Беник снимал осыпь над компрессорной станцией, а с весной ушел в

Токтобек-Сай, где плотники Геннадия Абрамова строили склад взрывчатых

веществ. Потом вместе с абрамовцами он прокладывал трапы к отметке

«905»; собственно, это были первые трапы на створе, так что сетовать на

ординарность, однообразие работы как-то не приходилось. Еще меньше

пришлось скучать на первой бульдозерной тропе, которую Эбазыр Караев и

Решат Бекиров начали бить над входным порталом. Таким крутым был

склон, такой практически немыслимой казалась тропа, тем не менее

пробитая, что, когда осенью 1964 года возник вопрос о прокладке

бульдозерной тропы по левому берегу, к отметке «1300», эта работа была

безоговорочно доверена Бенику Майляну: лучшего спеца по части

бульдозерных троп на створе на знали.

Тем временем Кайрат Умралин делал бульдозерную переправу, к

90

сентябрю она была готова. Но, конечно, ею занимались все: и Хуриев, и его

правая рука, главный инженер УМР Георгий Георгиевич Татаров, и Бушман,

и прораб Гидромонтажа Вадим Гришаев. Все-таки это не верхолаза

переправить, не связку горбыля или арматуры, а тридцатитонную махину,

явно не предназначенную для форсирования водных преград, а тем более по

воздуху.

Переправу назначили на воскресенье. Чтобы народу лишнего не было,

чтобы никто не вертелся под ногами, не лез под бульдозер, чтобы... да мало

ли что может быть? Главное, выдержали бы анкера, замурованные в левый

берег: расчеты расчетами, а у тех, кто на створе работает, к скале доверия

нет, какою бы монолитной она со стороны ни казалась.

Но все прошло гладко, и анкера, в общем, выдержали. Вслед за машиной

Эбазыра Караева, тотчас прозванной «Востоком» и «летающим

бульдозером», на левый берег последовали вторая, третья, четвертая

машины, и теперь остановка была за «малым» — перенести на натуру тропу,

спроектированную и начерченную по аэрофото. Различие между натурой и

аэрофото выяснилось сразу же, на первых метрах. . но это уже ничего не

могло изменить. И потом, как сказал однажды Бушман, Беник может сделать

то, чего никогда не сделал бы, но сделает, чтобы не подумали, что он не

сможет это сделать...

Бенику помогал инженер техотдела Коля Тен. Горячность,

экспансивность

одного

уравновешивались

невозмутимостью,

обстоятельностью и в то же время деликатной отзывчивостью другого, а это

немало значило в тех условиях, в которых им выпало вместе работать.

Конечно, уставали и физически. Но в стократ больше они изматывались

душевно, переживая каждый поворот, каждый маневр; ведь крутизна полки

вдвое превышала уклоны, обозначенные в технических паспортах

бульдозеров как критические... Вдвое больше допустимого!

Наверное, создатели бульдозеров и не подозревали, какую надежную

машину для разработки скалы они сделали. Да и Майлян и сами

91

бульдозеристы не сразу осмелились переступить красную черту технических

ограничений Конечно, они многим рисковали, пока не узнали, каким

колоссальным запасом мощи и устойчивости «востоков» обладают.

Рисковали бульдозеристы. Рисковал Беник. Рисковал Бушман. Но за их

спинами стоял Хуриев, а Казбек, они знали, ничего не решал с кондачка. С