Фабиан Гарин - Командующий фронтом

В бою был убит Ивашин и тяжело ранен Шевченко. Обоих привезли на тачанках в Сергеевку.

Гаврилу Ивановича уложили в хате на постель. Партизанский врач Сенкевич извлек у него из плеча пулю и сделал перевязку. Поздно вечером, по окончании съезда, к Шевченко пришли Лазо и командиры отрядов.

— Я не здохну, Сергей Георгиевич, — усмехнулся Шевченко, — хочь дуже пече мени рана.

— Мы пришли передать тебе привет всего съезда, Гаврила Иванович, и заверить тебя, что уход за тобой будет установлен самый тщательный.

— Дьякую, товарищ главком! Дьякую дорогой нашей Коммунистической партии! — с трудом произнес Шевченко. — Кого назначишь командиром заместо меня?

— Никого! — ответил Лазо. — Временно командовать Цимухинским отрядом буду сам.

На глазах у Шевченко выступили слезы.

— Дай старому казаку тебе поциловати…

Лазо наклонился и бережно прижался к Гавриле Ивановичу.

На другой день от имени съезда во Владивосток была послана декларация консульскому корпусу:

«Первый съезд Советов Ольгинского уезда Приморской области, съезд трудящихся, восставших с оружием в руках на защиту своего права самим распоряжаться и управлять своими делами, на защиту своих Советов, избранных всеми трудящимися, заявляет:

Уже год прошел с тех пор, как вслед за выступлением чехословаков были свергнуты избранные нами Советы; после свержения Советов к власти вернулись деятели старого царского правительства, отстраненные революцией.

Эти «деятели» при помощи кучки офицерства, не спросясь и не считаясь с волей большинства трудящегося населения, образовали самозваное правительство во главе с бывшим царским адмиралом Колчаком. Это правительство повсюду действовало насилием. Оно лишило население всякой политической свободы. Оно наполнило тюрьмы арестованными и расстреливает их тысячами, содержит их в нечеловеческих условиях.

Колчаковские наемники пришли к нам, в наши села, и произвели неслыханные насилия над мирным населением: расстреливали трудящихся — рабочих и крестьян, уничтожали огнем и мечом села и деревни. В ответ на это мы взялись за оружие, изгнали колчаковцев и восстановили избранные нами Советы. Мы заявляем, что ведем и будем вести беспощадную борьбу с правительством Колчака и признаем единственное правительство в России — Советское правительство в гор. Москве. Мы заявляем вам, находящимся в Сибири и на Дальнем Востоке, что вы своим присутствием и своими действиями разжигаете и поддерживаете гражданскую войну в России, раздирающую нас и наши земли на куски. Вы помогаете кучке спекулянтов, торговцев, капиталистов, промышленников, офицеров и чиновников издеваться над волей большинства, творить неслыханное насилие над рабочими и крестьянами. Мы заявляем вам, экспедиционным войскам, что не воюем с народами ваших стран и не хотим воевать с вами.

Но до тех пор, пока вы находитесь на нашей территории вооруженными, пока вы поддерживаете врагов, мы будем вести борьбу до последней капли крови.

Съезд предлагает всем иностранцам вести с избранным исполнительным комитетом надлежащие переговоры по всем вопросам. Село Сергеевка. 1919 г. 3 июля н. ст. [15] Н. ст. — новый стиль. ».

Тысяча девятьсот девятнадцатый год был для молодой Советской республики самым тяжелым. С юга двигалась с помощью англичан и французов «Добровольческая армия» Деникина. Захватив Украину, она продвинулась севернее Харькова. Колыбели революции — Петрограду — угрожал Юденич. В Архангельске англичане душили советских патриотов руками генерала Миллера. Из Сибири наступал адмирал Колчак, он даже дошел до Волги. Тогда Ленин дал телеграмму Реввоенсовету Восточного фронта: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной». Красная Армия в конце апреля перешла в решительное контрнаступление и нанесла поражение Колчаку. На Дальнем Востоке американцы, японцы, англичане и французы помогали Семенову, Калмыкову, Розанову и Покровскому.

Из всех портов Европы и США шли во Владивосток транспорты с оружием, боеприпасами и обмундированием.

По всей стране боевым призывом проносились слова: «Социалистическое отечество в опасности!» Со стен домов красноармеец на плакате обращался к тыловику с вопросом: «Что ты сделал сегодня для фронта?»

Десятки тысяч молодых коммунистов уходили на фронт.

Героическое сопротивление народа, руководимого Коммунистической партией, вскоре резко изменило обстановку. Фронты дрогнули, враг стал откатываться.

Раскаты орудийных залпов уже гремели в Забайкалье. Отважные воины Красной Армии подходили к Иркутску, готовясь захватить Колчака живьем.

Весть о продвижении Красной Армии вызвала буйную радость в сердцах партизан. Но сколько ни подсчитывал Лазо свои силы и силы врага, он все еще приходил к неутешительному выводу: противник был во много раз сильнее.

— Надо помножить оружие партизан на их боевой дух, на преданность советской власти, — говорил Лазо на заседании подпольного комитета партии, — и тогда мы превзойдем силы противника.

— Готовьте главный удар по Сучану! Взорвите подъемники на перевалах! — советовал Всеволод Сибирцев Лазо. Они уже успели трижды встретиться, вспомнить институт, Федора Кодряну, Тихона и даже белые петербургские ночи.

Лазо выслушал все советы и наставления и дал обязательство комитету партии представить через два дня план нападения на Сучан. Долго он беседовал у Глазкова с горняками, расспрашивая, что именно надо разрушить на шахтах, чтобы прекратить добычу угля. Много времени он уделил железнодорожникам, знавшим устройство подъемников на перевалах. Каждому отряду было определено место в боевом порядке и поставлены боевые задачи.

Когда на сопки спустилась ночь и в темном небе зажглись звезды, Лазо вызвал своего помощника по Цимухинскому отряду Аврелина и сказал:

— Езжай в отряд и выводи его на исходные позиции.

Накануне, будучи у цимухинцев, Лазо выступил с речью, которую закончил словами: «Как для обильного урожая требуется влага, так для победы пролетарской революции требуется кровь революционеров, и мы всегда должны быть готовы отдать эту кровь». Уезжая из отряда, командующий увидел, как у коновязи боец чистил лошадь. Почистив, он выбил щетку о зубчатую насечку скребницы и со свистом сдул пыль. Это очень понравилось Лазо: было видно, что Шевченко и Мелехин с помощью Машкова навели дисциплину, а партизаны подтянулись и стали серьезными, требовательными к себе. «Жаль, что нет Гаврилы Ивановича», — подумал он и сказал Попову:

— Напомни мне написать письмо Шевченко.

Аврелин тоже слушал речь Лазо у цимухинцев. И вот сейчас, получив приказ вывести отряд на исходные позиции, он вспомнил заключительные слова командующего и сказал: