Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все-все-все

Так некоторое время и жили, пробавляясь грабежами, автоугонами и вербовкой новых членов.

18 апреля 1974 года, Генуя. Подготовительный период закончен. Бригады переходят к атаке на государство. Ими похищен судья Марио Сосси, известный суровостью в процессах против левых экстремистов.

Пока полиция переворачивает город вверх дном, бригадисты держат Сосси в так называемой «народной тюрьме». Там судью подвергают страшным пыткам. Нет, в физическом плане его и пальцем никто не тронул. Вместо этого Франческини целыми днями ездил ему по ушам марксистско-ленинской идеологией, что, вне всякого сомнения, должно быть прямо запрещено Женевской конвенцией.

В обмен на освобождение Сосси Бригады требуют выпустить на волю членов леворадикальной вооружённой группы «22 октября», сидящих за убийство, совершённое во время неудачного ограбления банка.

Магистратура Генуи принимает сделку и заявляет, что как только Сосси будет освобождён, «октябристы» могут катиться на все четыре стороны. Но тут вмешивается аж сам премьер-министр, который приказывает министру внутренних дел окружить тюрьму кордоном полиции, дабы ни в коем случае не допустить исполнения решения магистратуры. Что наглядно демонстрирует, какие неудобства способен доставить принцип независимости судебной власти, в случае если он соблюдается.

Внутри Бригад мнения тоже разделяются. Франческини и Кагол предлагают освободить Сосси, поскольку считают, что достигнутый резонанс является успехом уже сам по себе. Моретти, с другой стороны, полагает, что демонстративно замочить судью стало бы отличной вишенкой на торте.

Итог: Сосси отпущен. Живым и невредимым.

Правительство бросает на борьбу с Бригадами генерала карабинеров Карло Альберто далла Кьезу, способного поражать противников не только своим именем, но и выдающимися организаторскими талантами. Достаточно сказать, что начинал он карьеру, воюя с мафией в Корлеоне, на Сицилии. Да-да, том самом логове одноимённого дона. И умудрился при этом выжить.

Далла Кьеза впервые упорядочивает разрозненные данные по деятельности и структуре Бригад, а также привлекает к расследованию Сильвано Джиротто. Точнее, тот сам себя привлекает.

Сильвано вырос в семье карабинера, отслужил во Французском Иностранном легионе, после чего сменил карьерную стратегию, устроившись на работу монахом-францисканцем. Затем, не снимая сана, уехал в Чили, воевать с Пиночетом, где за привычку отправлять противников — во имя Господа нашего, amen! — на личную встречу с означенным Господом получил прозвище Frate Mitra, то есть «брат Автомат». Поскольку в голове у него, очевидно, происходили довольно своеобразные процессы, не очень удивительно, что в один прекрасный день он вдруг решил: нельзя так просто взять и похитить итальянского судью. Пришёл к Далла Кьезе и предложил свои услуги в качестве местной разновидности Шарапова в банде «Чёрная кошка».

Итогом его деятельности стал арест Франческини и Курчо. Моретти, который тоже должен был присутствовать на фатальной для бригадистов встрече, в последний момент сумел избежать ловушки.

После успешного завершения операции Далла Кьеза предложил брату Автомату охрану. Тот весьма этому удивился, высказавшись в том смысле, что если оставшиеся на свободе сообщники арестованных вдруг захотят побеседовать с ним о Господе нашем Иисусе Христе, то он с удовольствием сам им всё расскажет, а при необходимости — и покажет. Помощь ему в этом не требуется.

Спустя три года, когда начнётся процесс над бригадистами, Сильвано по собственной инициативе без повестки придёт в суд и потребует, чтобы его допросили в качестве свидетеля обвинения. Исполнив же гражданский долг, уедет в Эфиопию помогать голодающим детишкам.

Несмотря на поимку главарей Бригад, проблема была всё ещё далека от разрешения. Общественное мнение оставалось скорее на стороне бригадистов. Хотя к тому моменту за ними и числились трупы, но это были лишь случайные жертвы, некстати подвернувшиеся под руку во время ограблений. Не скрывая и не стесняясь своей террористической ориентации, бригадисты в те времена не были целенаправленными убийцами. А посему в глазах значительной части итальянцев выглядели чем-то вроде пролетарских робингудов, сражающихся с властями исключительно во имя борьбы за мир во всём мире.

Тут следует учесть, что семена ненависти, посеянные на Пьяцца Фонтана, дали обильные всходы. Красные бригады были — точнее, станут — самой известной, но, мягко говоря, не единственной в стране силой, практиковавшей вооружённую борьбу. Таких организаций насчитывалось аж двести шестьдесят восемь штук. Левые повсеместно стреляли в правых, правые взрывали левых. Вот и представьте, каким весёлым и беззаботным местом была Италия в те времена, которые позднее получат название Anni di piombo — «Свинцовые годы».

С этим нужно было что-то делать. Как-то стабилизировать обстановку. А как этого добиться? Чему учит нас Стратегия напряжённости? Правильно. Предварительно следовало её дестабилизировать.

28 мая 1974 года, 10 часов 12 минут утра. На главной площади Брешии, Пьяцца делла Лоджиа, три тысячи человек собрались на митинг против политического насилия. Над толпой развеваются знамёна большинства левых и центристских партий: коммунистов, социалистов, христианских демократов.

Идёт дождь. Люди стараются укрыться под окружающими площадь портиками. Именно там, под одним из портиков, и взрывается бомба, заложенная в железную мусорную урну. Частицы металла словно шрапнелью прошивают толпу. Восемь погибших, сто два раненых.

Пятна крови на асфальте. Их спешно смывают из брандспойтов пожарные расчёты. Смывают вместе со всеми возможными уликами. По чьему конкретно приказу это было сделано — неизвестно до сих пор.

Заполненные жертвами окрестные больницы. Извлечённые из тел осколки и фрагменты взрывного устройства медики собирают в пакет и передают представителю Министерства внутренних дел. Ни этого пакета, ни унёсшего его человека никто и никогда больше не увидит.

31 мая. Похороны. Всё та же Пьяцца делла Лоджиа. Она вновь наводнена людьми. Но теперь их больше, во много раз больше. Нескончаемые людские потоки тянутся вдоль закрытых гробов. Более полумиллиона человек приехало сюда со всех концов Италии, чтобы почтить память погибших. И ни одного полицейского. В этот день Брешиа — свободный от полиции город. Таково желание его жителей. Они не хотят видеть тех, кто уже неоднократно доказал свою неспособность их защитить. Безопасность и порядок обеспечивают народные дружины.

Вдруг толпа разражается проклятиями и свистом. Это на церемонию прибыли президент и премьер-министр страны.