Игорь Сорокин - Покорение высоты

Н. Никитин в период работы над конструкцией Дворца Советов. 1939 г.

Сложный профиль железобетонных конструкций, составляющих фундамент Дворца, затруднял расчеты. Прямоугольная низкая часть здания покоилась на одном фундаменте, а уже в него с множеством переплетений вписывался огромный железобетонный барабан, повторяющий план большого зала Дворца. Нагрузки, которые должен был выдерживать фундамент, превышали полмиллиона тонн. Одной лишь стали на каркас должно было пойти 330 тысяч тонн, не считая веса стальных плит основания. Он выверял полукилометровую протяженность фундамента метр за метром, пока не нашел рациональные узлы его сцепления с железобетонным барабаном основания. Закончив свой расчет главных фундаментов, Никитин тактично, но бесповоротно потребовал изменить конструктивное решение утвержденных проектом связующих узлов. Представленные им расчеты убедительно показали, что, когда фундамент и каркас здания соотносятся между собой как части единого организма, они обретают дополнительную устойчивость и долговечность.

Анализируя проект производства работ по строительству Дворца Советов, Николай Васильевич не раз высказывал мысль о том, что стальные конструкции, дублирующие железобетон, перегружают здание, лишают внутренние помещения воздуха, усложняют задачи архитекторов.

Время, затраченное на проверочный расчет фундаментов, не только не пропало даром, оно поставило проблему устойчивости в нужный Никитину ракурс. Весь комплекс задач расчета на устойчивость, включая температурные смещения и вертикальные нагрузки на каркас, сливался в известную для него проблему, которой он владел так, как, пожалуй, никто другой в стране: Николаю Васильевичу предстояло определить динамику ветровых нагрузок и колебаний первого советского небоскреба. Давление воздушных потоков на различной высоте, ветровая пульсация, которой будет подвержен Дворец, раскладывались в его комплексном расчете на множество составляющих, противоборствующих стихии величин. Узлы жесткости на разных уровнях каркаса от верхней отметки и до фундамента были просчитаны и укреплены с учетом динамики естественных колебаний небоскреба. Решая инженерные задачи, Никитин мысленно старался отодвинуть от себя притягательный архитектурный образ Дворца и для этой цели придумал определитель конструктивной сущности проекта: бетонная архитектура на стальном каркасе.

Шел четвертый год работы Николая Васильевича Никитина на строительстве Дворца Советов. Внимание всей страны было приковано к первому нашему небоскребу. Появились почтовые марки и открытки с изображением Дворца. Стройка шла полным ходом. Громоздились башенные краны, лязгали ковшами экскаваторы. Опущенный на двадцатиметровую глубину котлован напоминал разбуженный кратер. И в один день замерла в нем работа.

Наступило утро 22 июня 1941 года. Черное утро страны. Все созидательные силы Родины были отданы обороне, победе. Строители строили переправы, выкладывали вместо стен гати под гусеницы танков, строили оборонительные укрепления, доты, дзоты, пирсы для военных кораблей, аэродромы. Мечты о величественных белых городах отодвинулись на далекое «потом».

Рабочие места метров в проектных мастерских за кульманами занимали вчерашние студентки, быстро повзрослевшие девочки. Архитектурно-строительные КБ выдавали теперь рабочие чертежи бетонных бомбоубежищ и военных заводов.

Николай Васильевич Никитин остро переживал уход своих коллег на фронт, куда ему самому был путь заказан. Из-за своей хромоты, которая ему казалась совсем незаметной, он вынужден был вести свою войну, оставаясь в проектной мастерской.

Иногда ему случалось проходить мимо осиротелого котлована, из которого уже начал было вырастать Дворец. Техника отсюда давно ушла, и кратер котлована казался мертвым. Он ожил лишь однажды, зимой 1942 года. Снова появились башенные краны и экскаваторы, но лишь затем, чтобы достать из-под бетонных блоков стальные плиты фундамента. Это была высокопрочная сталь, из которой получалась отличная броня для танков и самоходок. Об этих стальных плитах вспомнили вовремя: боевые машины, сделанные из них на Сталинградском тракторном заводе, помогли выдержать натиск врага на Волге.

Проектные мастерские Дворца Советов сохранили старое название, но вместе с пилонами и величественными ордерами фасада замороженного небоскреба инженеры все чаще проектировали строгие большепролетные перекрытия, а оставшиеся в мастерских архитекторы тоже превратились в проектировщиков. Военная судьба железобетона не имела ничего общего с предвоенными поисками. Бетон все более превращался в удобный сплоченный в монолит материал, от которого теперь ждали гранитной прочности, а не пластики и красоты, которые так и остались до времени нераскрытыми.

Линия фронта страшной змеей извивалась на карте страны. Оборудование заводов и фабрик перемещалось на железнодорожных платформах с запада на восток, на промышленный Урал, в индустриальные города Сибири. На промышленных дворах старых демидовских заводов прямо под открытым небом начинался монтаж прокатных станов, вывезенных из Запорожья, с «Азовстали», Магнитки. Кузнечнопрессовое производство, токарные, фрезерные, инструментальные цехи — вся тяжелая и даже легкая промышленность творили в недрах своих далекую, но неотвратимую победу.

Весной 1942 года Николай Васильевич Никитин был направлен в Новосибирск для укрепления вновь созданной организации Промстройпроект. Он снова в отчем доме, но появляется там лишь в поздние ночные часы. На плечи Никитина всей своей тяжестью легла многотрудная задача: разработать типовые железобетонные детали для промышленных зданий и сооружений, чтобы спешно подвести под крыши цехи эвакуированных заводов и фабрик.

В военное время взоры строителей и проектировщиков с надеждой обратились к железобетону. Строительные конструкции из этого материала давали возможность быстро смонтировать прочное промышленное здание любого назначения. Никитину пришлось активизировать весь свой новый и старый опыт, накопленный со студенческой поры, когда рассчитывал он рамные конструкции для цехов и заводов Кузбасса.

Он проектировал типовые железобетонные детали для оборонной промышленности и строительной индустрии. Многотонные блоки фундаментов, фермы, балки, несущие колонны, кровельные плиты, настилы, панели перекрытий шли в производство прямо с его чертежной доски. Права на ошибку эта работа не предусматривала. Одна неверно рассчитанная конструкция могла вывести из строя целый заводской корпус, похоронив под собой сотни рабочих, которые в то время сутками не отходили от своих станков. Николай Васильевич прекрасно сознавал, что каждая его разработка будет тиражироваться в миллионных сериях, что в этих конструкциях, которые предстают в его чертежах и расчетах, тоже заложен вклад в победу. Никитин создавал свой универсальный «конструктор» с раннего утра и до поздней ночи. Когда темнело, работа продолжалась при свете керосиновых ламп и прекращалась лишь тогда, когда из рук выпадал карандаш.