Энтони Саммерс - Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

«Внезапно, — вспоминала потом Синьоре, — в моих руках оказалась плачущая девочка, которая все время приговаривала: "Я плохая, плохая, плохая. Я никогда больше не буду этого делать. Я обещаю"». Монтан погладил ее по голове и попросил на другой день не опаздывать.

Нельзя сказать, что атмосфера на съемках фильма «Займемся любовью» была уж такая мрачная и безрадостная. Мэрилин Монро еще не совсем утратила чувство юмора. Ей сообщили, что цензор не пропустит сцену с поцелуями, если она будет лежать, так как создастся впечатление, что они с Монтаном занимаются любовью по-настоящему. «Что ж, — ответила Мэрилин, — мы могли с таким же успехом заняться этим и стоя!»

Несмотря на профессиональные разногласия, у француза и Мэрилин в ту весну начался роман.

Глаз на Ива Монтана Мэрилин положила давно, еще тогда, когда они вместе с Шелли Уинтерс, с которой снимали одну квартиру, составили свои списки желанных любовников. Теперь она всем подряд, включая психиатра, стала говорить, что француз выглядит точь в точь как Ди Маджо и что он физически возбуждает ее. На съемочной площадке было видно, что им нравится изображать из себя влюбленных. Как это часто бывает с кинопартнерами, границы между искусством и реальностью оказались стертыми.

Симона Синьоре почувствовала опасность, но, связанная контрактом, была вынуждена выехать в Европу. Артур Миллер, находившийся то в Лос-Анджелесе, то за его пределами, закрыл глаза на грозившую опасность, так как, похоже, уже смирился с тем, что брак не сегодня-завтра готов был рухнуть. Мэрилин и Монтан в своих соседних бунгало все чаще оставались предоставленными самим себе.

Один репортер, опираясь на одно из последних интервью с Монтаном, рассказывает, что Мэрилин взяла француза штурмом, когда постучала в его бунгало, придя в норковом пальто, под которым ничего не было. Этот прием Мэрилин нам уже знаком.

Из других источников узнаем, что Артур Миллер застал парочку в постели, когда однажды вернулся в дом, чтобы взять забытую трубку. Вскоре постельные истории начала распространять гостиничная прислуга. Любовный роман, или только намек на него, стал достоянием гласности.

В то лето, когда работа над фильмом была завершена, Монтан через Нью-Йорк возвращался в Париж. Тем временем Мэрилин на Восточном побережье предприняла хитроумный перехват возлюбленного. Она сняла в гостинице номер и явилась в аэропорт, нагруженная шампанским. Короткая остановка превратилась в пятичасовую отсрочку. Мэрилин и Монтана видели в ее лимузине, где они в обнимку сидели на заднем сиденье. После того сбитый с толку и сконфуженный француз вернулся в Париж, где его ждала вконец исстрадавшаяся Симона Синьоре.

Прошло чуть больше месяца, и Мэрилин, снимавшаяся в Неваде в картине «Неприкаянные», снова стала причиной прекращения работы. У нее случился очередной нервный срыв, и ее отправили на лечение в Лос-Анджелес. Пока она там находилась, в Калифорнию ненадолго прилетел Монтан. Узнав об этом, Мэрилин из больничной палаты обрушила на него град телефонных звонков. Разговаривать с нею на сей раз француз отказался.

Хоть Монтан и отрицал, что у них роман, по всему было видно, что он испытывал душевное смятение. «Штука в том, — сказал он Арту Бухвальду, — что у нас с Мэрилин много точек соприкосновения...» Другому репортеру он признался: «Если бы я не был женат и Мэрилин не была замужем, то был бы не прочь жениться на ней».

Что до Мэрилин, то она не хотела отпускать его. На протяжении многих месяцев она будет тешить себя надеждой, что сумеет склонить Монтана на свою сторону. Но больше они не встретятся.

Симона Синьоре, несмотря на все переживания, отнеслась к случившемуся философски. «Если Мэрилин влюбилась в моего мужа, — сказала она в одном из редких интервью, — значит, у нее хороший вкус. Потому что я тоже люблю его».

Позже в биографии жены Ива Монтана встретится горькое признание, касающееся Мэрилин: «Она даже не подозревала, что я не испытывала к ней ни малейшей неприязни и как хорошо я все понимала... Она умерла, так и не узнав, что я никогда не расставалась с шелковым шарфиком цвета шампанского, который она подарила мне. Сейчас он уже несколько поистрепался, но я аккуратно сворачиваю его, и ничего не видно».

Примечания

1. В советском прокате — «Путь в высшее общество».

Глава 26

Во время съемок фильма «Займемся любовью» у Мэрилин случился очередной «коллапс». И к ней в бунгало в отеле «Беверли Хиллз» начал наведываться новый доктор. Это был Ральф Гринсон, известный в Калифорнии психиатр. Взять Мэрилин под свою опеку, пока она была в Голливуде, его попросил нью-йоркский психоаналитик актрисы.

Между врачом и пациенткой завязались необычные отношения. Произошло так, что Ральф Гринсон, его жена и дети стали для Мэрилин новой приемной семьей. Через два года Гринсон будет одним из немногих, кто последним разговаривал с живой Мэрилин и одним из первых увидел ее мертвой.

Новый психиатр Мэрилин пользовался международным признанием. Русский по происхождению, он учился в Вене и Швейцарии.

В Голливуде Гринсон не считал себя новичком. В число его пациентов входило немало деятелей шоу-бизнеса, включая Фрэнка Синатру. Когда психиатр впервые встретился с Мэрилин Монро, ему минуло сорок девять лет. Внешне это был видный, стройный мужчина, известный своей чувствительностью и участливым отношением к пациентам.

По вполне понятным причинам доктор Гринсон, как правило, отказывается говорить о своих знаменитых клиентах. Но после смерти Мэрилин Монро он выступал перед коллегами из лос-анджелесского центра по профилактике самоубийств, которым ознакомиться с делом пришлось по долгу службы после приглашения коронера1. Гринсон, ныне покойный, давал также осторожные интервью двум писателям, записи которых сохранились.

Автору также представилась возможность взглянуть на профессиональные записи доктора, касавшиеся Мэрилин, начиная с первого дня их знакомства. Материал этот позволяет в новом свете увидеть психическое состояние Мэрилин за два года до ее смерти.

Первый визит Мэрилин к доктору Гринсону состоялся после рабочего дня, проведенного на съемках картины «Займемся любовью». Ему сразу бросилось в глаза, что актриса находится под сильным влиянием седативных средств. Она невнятно произносила слова, и реакции ее были замедленными. Она казалась отрешенной, не понимала простейших вопросов и несла какую-то несусветную чушь. Единственное, чего она хотела, так это как можно быстрее улечься на кушетку, чтобы пройти сеанс терапии по Фрейду. Гринсон, встревоженный ее состоянием, решил ограничиться «поддерживающей терапией», не прибегая к глубокому психоанализу. Сначала он занялся изучением условий ее повседневной жизни.