Константин Неклютин - От Самары до Сиэттла

В течение первого курса в нашем общежитии перебывало много лекторов, проповедников социализма. Большинство из них были марксисты. На некоторых лекциях было несколько сотен студентов, так как они проходили по вечерам. Одну лекцию я запомнил очень хорошо. Лектором был Анатолий Луначарский, а тема лекции - “Религия и социализм”. В течение часа он доказывал, что влияние религии убывает, и это влияние было вредно для человечества. Религия стоит на службе у угнетателей и так далее. Обычно после каждой лекции выступал оппонент. Так и сейчас, появился простой человек, одетый в гражданскую одежду, и назвался Григорием Петровым. Луначарский использовал наукообразный язык, употребляя множество трудных иностранных слов. А речь его оппонента была очень проста. Я помню начало его выступления: “Я могу вообразить жизнь как комнату со множеством окон, с окном искусства, науки и так далее. Есть также и “окно” религии. Я согласен, что запах, идущий из этого окна, не всегда приятен, но причина этого - мусор, который сваливают под этим окном неразумные люди...”

Сначала это просто вызвало смех в аудитории, но в конце концов установилась абсолютная тишина, все слушали с огромным вниманием. Вот ещё одна идея оппонента: “Выступавший передо мной лектор заявил, что когда появляется атеист и говорит, что Бога нет, то Бог, действительно, умирает. Около 2000 лет назад первое такое заявление сделал известный атеист где-то в Индии. С того времени появилось множество атеистов, и Бог всё умирает и умирает. Не значит ли такое долгое умирание, что у Бога отменное здоровье?” Постепенно до меня дошло, кто был этим оппонентом. Григорий Петров был священником нашей церкви и отличался красноречием. Он критиковал политику Православной Церкви в её отношениях с государством. В конце концов, он был смещён со своего поста и стал светским человеком, но продолжал участвовать в дискуссиях на религиозные темы.

Эти дебаты продолжались несколько часов, и Луначарский опоздал на последний поезд в Петербург. Ветчинкин спросил меня, не возражаю ли я, чтобы пригласить Луначарского провести ночь в нашей комнате. Я не возражал, и тот пришёл к нам в гости. Несмотря на позднее время мы разговорились. Луначарский произвёл впечатление воспитанного и доброго человека. Его основное настроение можно выразить так: его сердце обливается кровью при виде несчастных и обездоленных.

После революции Луначарский стал первым Наркомом Просвещения и послал на смерть тысячи учителей и преподавателей университетов потому, что они были не согласны с политикой Советского правительства.

Я посетил несколько выступлений социалистов и был разочарован, так как свои взгляды они обосновывали не фактами и цифрами, а ссылками на то, что “кто-то где-то сказал”. Они полагали, что все слушатели относятся с таким же почитанием к Марксу, Энгельсу, Либкнехту, как и они.

Занятия занимали большую часть времени, нагрузка была очень большой. Мне приходилось работать по 10-14 часов в день, включая воскресенья. В русском высшем техническом образовании было много теоретических предметов: математика (дифференциальное исчисление), механика, физика. Кроме того, у нас были лабораторные работы каждый вечер и, естественно, черчение. У нас не было свободного времени. Работа социалистов не ограничивалась лекциями. Во втором семестре, в 1907 г. полиция окружила общежития и произвела обыски. Было найдено большое количество оружия и пропагандистской литературы. Несмотря на то, что всё это было найдено в комнатах студентов, никто не был арестован, но правительство приняло решение закрыть общежития после окончания учебного года.

В Политехническом институте был введён новый метод обучения. Студенты были обязаны записаться на курсы, входящие в обязательный минимум. Остальные предметы добирались по мере возможности студента. Если не было учебника по курсу, то студентам приходилось посещать лекции. Я поступил в институт после двух лет революции (1905 -1906гг.), поэтому у многих профессоров не было опубликованных лекций. Нашему курсу приходилось посещать почти все занятия, на которых студенты записывали тексты лекций, а потом их собирали вместе и печатали. Также не было определённого времени для экзаменов, профессора только назначали день недели для сдачи экзаменов. После того, как студент записывался на курс, он мог сразу же и сдавать экзамен, в любой день, назначенный для экзамена. Но был один важный момент: в выбранный день экзамена студент был обязан ответить письменно на три вопроса по курсу, так, что он получал последующие вопросы, если мог ответить на предыдущие. Затем наступал устный экзамен, когда профессор проверял знания по всему курсу, студент должен был знать его весь, если не блестяще, то хотя бы демонстрируя своё знание предмета. Если студент не сдавал экзамена, то он мог приходить ещё и ещё.

Оценки не ставились, независимо от того, сдал человек экзамен или нет. Я, к счастью, сдал всё с первого раза, хотя на некоторых экзаменах проскочил еле-еле.

Кроме лекций и лабораторных работ у нас были практические занятия, во время которых преподаватель ставил проблемы, которые мы должны были решить. Идея заключалась в том, чтобы связать теоретические знания с практическими навыками. И снова оценки не выставлялись. Если преподаватель видел, что студент справляется с поставленными задачами, то этого студента освобождали от экзаменов по прикладным дисциплинам, но не по теоретическим курсам. И вновь мне удалось проскочить эти испытания. Я был этому очень рад, так как оставалось больше времени для занятий по теоретическим курсам.

В следующем году я снял комнату в частном доме, расположенном в полутора километрах от института, в сосновом лесу. Это было не очень удобно, но ничего другого нельзя было предпринять. Ветчинкин решил жить отдельно, но вскоре он переехал ко мне, так как его финансовое положение было плохо. Я нашёл ему летнюю подработку в Самаре, он давал там частные уроки, но этих денег было недостаточно.

Была студенческая организация, которая зарабатывала деньги продажей книг, бумаги и других необходимых для учёбы вещей. Доходы отдавались на кредиты нуждающимся студентам. К несчастью, последние часто не отдавали эти долги, даже когда имели деньги. Ветчинкин получил такой кредит и считал, что он не обязан его возвращать. Мы много с ним спорили, но я не смог поколебать его социалистических убеждений. Некоторые студенты обнаружили, что у меня есть достаточно денег и начали занимать у меня. Некоторые из них честно возвращали деньги, но студенты-социалисты никогда этого не делали. Видимо, они полагали, что каждый должен быть честен, но только перед самим собой. А может быть, они считали за добродетель вымогать деньги у капиталиста. Так шла моя жизнь: учение - зимой и участие в управлении хозяйством - летом. В один год мне пришлось управлять двумя имениями в Оренбургской губернии, Малым Ураном и Точковским.