Эзрас Асратян - Иван Петрович Павлов 1849 —1936 гг.

Детальное изучение природы экспериментальных патологических состояний больших полушарий головного мозга у собак привело Павлова не только к выявлению охранительной роли процесса торможения в более ярком виде, чем это бывает при периодическом суточном сне, но и к вскрытию совершенно новой, исключительно важной его роли — целебной.

При нормальной жизни здорового животного или человека охранительное торможение основной массы клеток больших полушарий мозга (иными словами, общий сон) обычно возникает своевременно; тем самым устраняется опасность глубокого истощения нервных клеток. Такой сон достаточно длителен и глубок, чтобы обеспечить полное восстановление сил. Однако нормальные условия жизни иногда нарушаются. Не всегда организм живет в благополучии и может избегать действия вредных факторов.

Мы уже видели, что хрупкие и нежные по природе клетки больших полушарий мозга остро реагируют на всевозможные изменения внутри организма и вне его; особенно же чувствительны они к сильным переменам, к резким болезнетворным действиям механического, химического, температурного характера. Действует ли на организм какое-нибудь сильное травмирующее раздражение (при транспортных катастрофах, пожарах, бомбежках, обстрелах и т. д.), перегревается ли он под солнцем, теряет ли организм много крови, попадают ли в него ядовитые вещества или начинается заразная болезнь — почти всегда одними из первых страдают клетки мозга, особенно коры больших полушарий.

Организм имеет на такие случаи много защитных средств, в том числе и охранительное торможение. Эти средства часто с успехом спасают его от катастрофы, но нередко борьба между защитными силами и болезнетворными причинами принимает тяжелый для организма оборот. Охранительное торможение не при всех условиях успевает возникнуть своевременно, не всегда оно развивается быстро и бывает достаточно сильно, чтобы предотвратить опасность глубокого истощения нервных клеток мозга. Но после возникновения оно удерживается довольно долго и крепко, в особенности у животных и человека со слабой нервной системой.

Какое биологическое значение имеет развитие стойкого и длительного торможения для нервных клеток, по той или иной причине уже пораженных и больных?

Во-первых, как об этом уже было сказано, торможение охраняет их от еще более глубокого повреждения, которое могло бы произойти, если бы клетки продолжали работать. Во-вторых, торможение оказывает восстановительное и, в случае серьезного повреждения, целебное действие на больные клетки, выступает в роли терапевтического средства, лечит их. «Эта стремительная функциональная разрушаемость,— писал Павлов,— является главным толчком к появлению в клетке особенного процесса торможения, экономического процесса, который не только ограничивает дальнейшее функциональное разрушение, но и способствует восстановлению истраченного раздражимого вещества» [ 136И. П. Павлов. Полн. собр. трудов, т. III, стр. 357.]. Торможение выступает здесь не только как самозащита организма, как нормальный прйем физиологической борьбы против болезнетворного агента, но и как своеобразное целебное средство.

Но нередки случаи, когда развивающееся в больных клетках охранительное и целебное торможение недостаточно сильно, чтобы излечить их. Более того, иногда больные клетки по той или иной причине чрезмерно возбуждаются. Возникает вопрос: если торможение является важным естественным лечебным средством, нельзя ли усилить его, когда оно недостаточно сильно, и вызвать, когда оно отсутствует или выражено очень слабо?

Положительный и научно обоснованный ответ дали Павлов и его сотрудники. Они показали, что умелое применение некоторых снотворных средств, в частности препаратов брома, для углубления или развития торможения — сна —действительно оказывает целебное действие при многих экспериментально вызванных болезнях нервной системы животных. Говоря, например, о действии препаратов брома при болезненных состояниях больших полушарий мозга, вызванных действием сверхсильного раздражителя и перенапряжением тормозного процесса, Павлов писал: «В качестве целительного момента в обоих случаях резко подчеркивается существенное значение восстановления и усиливания тормозного процесса, так как на основании многих других наших опытов, помимо только что описанных, брому должно быть приписано непосредственное отношение к тормозному процессу, именно как восстанавливающему и усиливающему его агенту» [ 137И. П. Павлов. Полн. собр. соч., т. III, стр. 495 (курсив мой.— Э. А.).].

Павлов и его сотрудники установили также, что на улучшение состояния нарушенной нервной деятельности положительно влияют и такие мероприятия, как отдых в нервной деятельности в виде длительного перерыва в постановке опытов с больными собаками, как изменение характера опытов, отмена трудных нервных задач в опытах, улучшение условий содержания подопытных животных и т. п.

Как бы подытоживая свои многолетние исследования по экспериментальной патологии и терапии, Павлов писал: «Конечно, наша власть знания над нервной системой должна выявиться в еще большей степени, если мы будем уметь не только портить нервную систему, но потом и поправлять по желанию. Тогда уже дополнительно будет доказано, что мы овладели процессами и ими командуем. Это так и есть; во многих случаях мы не только производим заболевание, но устраняем его, так сказать, по заказу, совершенно точно» [ 138И. П. Павлов. Полн. собр. трудов, т. III, стр. 545.].

Павлов в последний период вплотную подошел к проблемам психических и нервных заболеваний человека. Результаты этих его «физиологических экскурсий» в сложнейшие области медицины оказались блестящими: в медицину была внесена новая, свежая физиологическая струя, были по-новому освещены происхождение и природа ряда болезненных состояний мозга человека, были намечены новые пути их исследования, познания и лечения. В сущности была открыта новая страница в невропатологии и психиатрии. Так как узкоспециальный характер этих исследований исключает возможность обстоятельного изложения их результатов здесь, мы ограничимся лишь эскизной характеристикой основной их сущности и кратким изложением заслуг Павлова в разработке и в научном обосновании одного из распространенных в те времена и далеко не потерявших своего значения способов лечения психических и нервных заболеваний человека — лечения сном.

Павлов придерживался точки зрения, что во многих болезненных состояниях нервной системы человека повинно возникающее в коре большого мозга и в ближайших подкорковых образованиях охранительное торможение хронического характера, различной локализации, различной интенсивности и экстенсивности, что влечет за собой глубокое нарушение нормального баланса между основными нервными процессами — возбуждением и торможением, к тому же в различных случаях по-разному. При этом часто охранительное торможение играет как бы двойственную роль. С одной стороны, здесь налицо важное физиологическое значение этого торможения как природного охранительного и целебного фактора для ослабленных болезнетворным агентом нервных клеток, в особенности нервных клеток коры большого мозга. С другой стороны, это торможение в той или иной степени выводит из строя крупные и мелкие участки коры большого мозга и подкорковых образований, как бы производит их своеобразную экстирпацию, тем самым нарушая нормальную целостную деятельность этого верховного органа, обычно создаваемую гармонической и согласованной работой основных ее частей. Налицо своеобразное сочетание физиологического и патологического — реакции самозащиты определенных частей большого мозга путем развития в них охранительного торможения, и нарушения высшей нервной деятельности из-за блокирования деятельности этих частей тем же самым торможением.