Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940

Многочисленные высказывания Троцкого на встрече с американцами послужили ему исходной базой в дальнейшей работе по подготовке материалов к учредительной конференции. Отказавшись от первоначального намерения написать несколько проектов по тем вопросам, которые он обозначил в беседе с американскими представителями, Троцкий решил все эти проблемы разработать в едином фундаментальном тексте. Основное внимание теперь было сосредоточено на программном документе, названном автором «Агония капитализма и задачи 4-го Интернационала (Мобилизация масс вокруг переходных требований как подготовка к завоеванию власти)» [659], но сокращенно называемом «Переходной программой». Написана программа была в апреле 1938 г. [660]Ее до сих пор считают своим основополагающим документом все международные и национальные организации троцкистов, хотя между самими этими организациями подчас существуют непреодолимые противоречия и даже вражда. При этом каждая заинтересованная сторона дает собственную трактовку документа и в то же время обвиняет соперников в отступничестве от него и «ликвидаторстве».

«Переходная программа» стала, с одной стороны, итоговым документом, суммировавшим взгляды Троцкого на главные проблемы мирового развития, а с другой стороны, служила прямым откликом на грандиозные события, которые происходили у него на глазах. Исходным положением было утверждение о неизбежности мировой революции и о том, что во главе ее будет стоять новый Интернационал. Революция, по словам Троцкого, не только созрела, она «перезрела», и в том случае, если она не произойдет в исторически обозримый период (какова будет его продолжительность, осторожно не определялось), это будет означать катастрофу для всего человечества. Наступающая «революционная эпоха» включала «предреволюционный период», на протяжении которого необходимо было преодолеть противоречия между созревшими объективными условиями и незрелостью пролетариата и его авангарда. Нужно было, как утверждалось в документе, «соорудить мост» между текущими (то есть переходными) требованиями и социалистической программой революции. Конечной целью считалось завоевание власти пролетариатом. Этот «мост» не должен был представлять собой некую минимальную программу, подобную тем, которые обычно выдвигала социал-демократия, фактически отказываясь от выполнения «максимальной» программы взятия власти рабочим классом. «Переходные требования» должны были включать в себя такие положения, которые «были бы направлены против самих основ буржуазного режима», то есть непосредственно вести к революции. Иначе говоря, Троцкий строил свою «переходную программу» на базе своей старой концепции перманентной революции.

Следовавшие затем конкретные «переходные требования» излагались именно таким образом, чтобы они воспринимались не как частичные или реформистские, а в качестве этого самого «моста» к революции. Так, требование полной занятости и достойных жизненных условий для всех трудящихся трактовалось таким образом, что, независимо от результатов борьбы за сокращение рабочего дня и за повышение заработной платы, за ликвидацию безработицы и улучшение всевозможных других условий труда, в ходе этих кампаний рабочие должны были полностью осознать необходимость «ликвидации капиталистического рабства». В программе выдвигалось требование работать во всех массовых организациях, прежде всего в профсоюзах, осуждались попытки создания собственных «революционных союзов», но поощрялось образование «во всех возможных случаях» независимых боевых организаций.

Другим требованием программы, которое спровоцировало многолетние дискуссии и конфликты последователей, был лозунг «рабоче-крестьянского правительства». Троцкий объяснял, что таковой лозунг «приемлем для нас» только в том смысле, в каком большевики понимали его в 1917 г., то есть как синоним антикапиталистического правительства. Последователи же Троцкого неустанно спорили, означает ли это тождество между «рабочекрестьянским правительством» и «диктатурой пролетариата», или же все-таки первый лозунг содержит в себе какой-то «переходный» смысл и рабочее правительство будет перерастать в пролетарскую диктатуру.

Автор документа отдельно рассматривал вопрос о положении в колониях и полуколониях. И здесь на помощь приходила составная часть концепции перманентной революции — положение о неравномерном и комбинированном развитии, связанное с тем, что отсталые страны являются составной частью мировой системы империализма. Поэтому, по мнению Троцкого, борьбу за наиболее элементарные требования национальной независимости и буржуазной демократии необходимо было сочетать с противостоянием господству мирового империализма. Иными словами, переходные требования и социалистическая революция и в данном случае не отделялись друг от друга, как различные исторические эпохи, а сливались в единое целое.

Значительное внимание уделялось опасности войны и политике Интернационала в этой области. Осуждая идею коллективной безопасности как пацифистскую по своему существу, в том числе на практическом уровне, отвергая коалицию с другими партиями против фашизма, Троцкий, как когда-то в 1917 г., выдвигал совершенно нереалистичные старые революционные требования типа отмены секретной дипломатии и вооружения рабочих и крестьян, давно уже ставшие пережитком Октябрьского переворота. Предрекая неизбежность новой «империалистической» войны, он и здесь в качестве основного положения опирался на лозунг: «Враг находится в собственной стране», перефразируя старый тезис Ленина: «Поражение собственного империалистического правительства есть наименьшее зло», причем использовал в том числе и эту ленинскую формулировку. Правда, он делал исключения, с одной стороны, для колониальных стран, где война должна была превратиться в национально-освободительную, а с другой — для СССР, которому в случае войны необходимо было помогать, несмотря на характер существующей там государственной власти.

Особая часть программы была как раз и посвящена тому, почему следует поддерживать и защищать СССР. Советский Союз определялся как страна глубочайших противоречий. Это — «дегенерировавшее рабочее государство» (еще употреблялся термин «деформированное рабочее государство»), а не страна государственного капитализма, как утверждали многие из тех, кто считал себя последователями Троцкого [661]. Политический прогноз Троцкого носил двойственный характер: либо бюрократия сможет лик-визировать новые, коллективные формы собственности и возвратить страну к капитализму, либо рабочий класс окажется в состоянии сокрушить бюрократию и вновь повернуть страну на социалистический путь. Московские процессы рассматривались автором программы в очень упрощенной форме: как результат конфликтов внутри советской бюрократии. Из этих оценок проистекала задача «политической революции», которая жизненно необходима была трудящимся СССР и которая должна была начаться во имя восстановления социального равенства и «советской демократии» и, следовательно, для ликвидации власти бюрократии и новой советской аристократии. Троцкий считал даже необходимым «легализацию советских партий», причем, уклоняясь от определения, какие партии можно считать таковыми, перекладывал эту нелегкую ношу на плечи «рабочих и крестьян», которые в СССР «своей свободной волей укажут, какие партии они признают в качестве советских партий». В любом случае само признание необходимости введения многопартийности в СССР было весьма показательным и резко отличалось от позиции Троцкого, когда он пребывал советским партийным и государственным деятелем. Троцкий вновь повторял, что, несмотря на власть бюрократии, Советское государство остается рабочим, хотя и «дегенерировавшим» государством, ибо в стране сохраняется государственная, то есть общественная, собственность, и поэтому задача трудящихся всего мира, прежде всего сторонников 4-го Интернационала, состоит в максимальной поддержке СССР, особенно в случае мировой войны.