Адель Нурмухаметова - Андрей Туполев

Это было одним из самых ярких впечатлений молодости Туполева. Наверное, наравне с испытанием планера в МВТУ. Андрей Николаевич всегда любил скорость и часто вспоминал отрывок из «Мертвых душ» Гоголя: «…И какой же русский не любит быстрой езды?..» Он мчался по Москве‑реке, используя все возможности АНТ‑2. Казалось, что конструктор летит быстрее ветра. Он был полон сил и энергии.

Испытание АНТ‑2 убедило его создателя: переход от дерева к металлу необходим советской авиации. Но противники были и в МВТУ, и в ГУВВФ, и в НТО. Жители деревянной страны не хотели отказываться от привычных материалов. Да и откуда взять металл? А специалистов в металлургии? Будет ли это экономически выгодно?

Несмотря на различные доводы, Туполев стоял на своем. Как всегда, он мастерски аргументировал свою точку зрения. Например, аэросани АНТ‑3, помимо своих лучших эксплуатационных качеств, были легче деревянных на 40 %.

Когда Андрея Николаевича упрекали в чрезмерном «размахе», он отвечал: «Без размаха больших дел не бывает. Революция нас учит ничего не бояться и делать свое дело широко, с заглядом вперед – на годы».

В мае 1922 года в ЦАГИ был создан отдел по испытанию сплавов. Позже – организована особая комиссия по постройке металлических самолетов, руководил которой, конечно же, Туполев. В состав комиссии вошли все сторонники металлического самолетостроения – Г. А. Озеров, И. И. Погосский, металлург И. И. Сидорин, В. М. Петляков, А. И. Путилов, Н. С. Некрасов и даже художник‑конструктор Б. М. Кондорский.

ЦАГИ процветал. Поступали заказы на аэросани, глиссеры, торпедные катера, самолеты. «Нужда в нас есть», – говорил Туполев, и это вдохновляло его работать и развиваться.

Следующим важнейшим этапом для цаговцев было строительство первого самолета. Годы мечтал Туполев о том, как будет руководить сборкой своего детища, как эта огромная птица взлетит в небо, гудя моторами, и потеряется за облаками…

Андрей Николаевич провел исследования и доказал, что из дерева будущий самолет строиться не должен – в ходе испытаний такая конструкция постепенно разрушилась.

То ли сотрудники были у Туполева очень вежливые, то ли он так себя поставил, но в ЦАГИ завелось сразу: Андрея Николаевича надо уважать. Один из них, его близкий друг А. А. Архангельский, писал: «В русском языке есть два близких глагола: «смотреть» и «видеть». Как будто и нет в них значительной разницы, однако если я скажу, что все люди смотрят, но далеко не все видят, то разница сразу почувствуется. Вся деятельность Андрея Николаевича Туполева построена на том, что он всегда видел глубоко и с широкой перспективой…»

Опыта строительства самолетов не было. Цаговцев поджидали невероятные трудности. Достаточно уже того, что самолет АНТ‑1 конструкторы собирали сами – не было рабочих. Сборка машины проходила под навесом трактира «Раек» с лета 1922 года по осень 1923 года.

Уже тогда складывался процесс проектирования, которым пользуются конструкторы и по сей день.

Туполев раньше всех приходил в дом № 21. Проверял, как идут дела у проектировщиков, контролировал строителей. Потом шел в трактир. Рабочий день только начался, а Андрей Николаевич уже все знал. Часто поглядывал на часы – не любил пустой траты времени. Был неразговорчив и очень серьезен.

Для испытания первого самолета аэродром подготовили сами, Туполев организовал субботник. «Птичка‑невеличка» (так как‑то прозвал первый самолет Андрей Николаевич) вышла на старт.

Первый полет совершил инженер‑пилот Е. И. Погосский. Он хорошо знал машину, потому что сам ее проектировал. «Хороша птичка!.. Устойчива… Мотор хорошо тянет… Надо омыть! А?..» – воскликнул он, приземлившись. «Ну! С меня причитается! Гулять так гулять», – согласился Туполев, широко улыбаясь.

В веселой компании отметили рождение своего первого самолета цаговцы. В этот день был задорен и счастлив Андрей Николаевич. Больше всего его радовало то, что, помимо дерева и ткани, при конструировании АНТ‑1 впервые использовался кольчугалюминий. Конечно, это еще не цельнометаллический самолет. Но самый сложный первый шаг уже сделан – лучшее впереди.

Как настоящий профессионал, Андрей Николаевич всегда опирался на опыт прошлого. При создании первого самолета он помнил, как строились глиссер и аэросани. Теперь нужно было разработать модель нового самолета – прочнее, чем АНТ‑1.

Конструктор пришел к выводу, что машине необходим более мощный мотор – из металла.

Опять началась упорная борьба за металл. Туполева даже обвиняли во вредительстве, говорили, что он хочет ослабить обороноспособность страны. Ставили в пример московский завод «Дукс», выпускавший в месяц до 60 деревянных самолетов.

Поддержкой и опорой Туполева в эти трудные дни постоянного сопротивления и непонимания был металлург И. И. Сидорин. Вместе с ним они добились своего: упрямых новаторов поддержали в ВСНХ и ВВС Красной Армии.

Началось строительство АНТ‑2. Под навесом трактира, не жалея сил, работала конструкторская группа Туполева – люди искренне заинтересованные, нашедшие свое призвание. Они были воодушевлены, ведь позади – четыре значительные победы: аэросани, глиссер, первый самолет и победа в борьбе за металл. Но не сложилось бы в КБ Туполева такого дружного коллектива, если бы не его организаторские способности.

Проектирование АНТ‑2 шло полным ходом. Использовались чертежи АНТ‑1, но все же металлический самолет – это совсем другое. Никто не умел работать с металлом, этому учились путем проб и ошибок. Андрей Николаевич активно участвовал в сборке, брал на себя самые ответственные задания. Стояли морозы. Почти каждый день – метель. Но КБ Туполева не прекращало стройку.

21 января 1924 года умер В. И. Ленин. Туполевцы готовили металлический моноплан в подарок ему, ведь именно он помог организовать ЦАГИ, назвал Жуковского отцом русской авиации. Андрей Николаевич проводил вождя народа в последний путь.

Но задуманное необходимо было воплотить в жизнь. По всей Москве говорили о победе Туполева в борьбе за металл, в трактир приходил народ – все хотели посмотреть на первый цельнометаллический самолет.

Двигатель установили в три раза мощнее, чем у АНТ‑1. Расчетная скорость составляла 170 км/час, высота – почти 3,5 километра. Машина была трехместной – одно место для летчика и два пассажирских. Но в тесной кабине особо не насладишься видом земли сверху: пассажиры сидели вплотную друг напротив друга, прижавшись коленями.

Полюбоваться «сенсацией» приехал известный летчик М. М. Громов. Он внимательно осмотрел самолет и сказал: «Полетит. Но машину надо доводить». Туполева это, конечно, задело, но он прислушался к критике и исправил дефекты.