Адель Нурмухаметова - Андрей Туполев

26 мая 1924 года цельнометаллический АНТ‑2 впервые взлетел. Чтобы не рисковать, вместо пассажиров во время пробных полетов положили два мешка с песком. Накануне Туполев отпустил подчиненных пораньше, чтобы отдыхали и набирались сил перед ответственным днем. А сам он переночевал на ангаре неподалеку от Ходынского аэродрома. Смысла возвращаться домой не было – ведь мыслями он бы все равно был с АНТ‑2.

После испытания машины летчик Петров заявил: «Полет прошел хорошо, машина строгая, но послушная. Мотор работает нормально».

Месяц спустя АНТ‑2 имел честь участвовать в митинге, посвященном Ленину. В этот день Туполев был в центре внимания. Создателя первого цельнометаллического самолета хвалили, благодарили, ему пророчили золотое будущее.

Всего было выпущено 5–9 самолетов АНТ‑2, предполагалось, что он будет участвовать в рекордном перелете. Хотя перелет так и не организовали, сам факт подготовки к нему уже подтверждал отличные летные качества этой машины.

Газета «Правда» поддержала туполевцев, журналисты писали о них с восхищением. Корреспондент М. Е. Кольцов обратил внимание, что в беседе Туполев постоянно употреблял слово «будет», вдохновленно рассказывая о планах на расширение ЦАГИ.

После митинга руководитель ВВС Красной Армии Баранов заказал у Туполева металлический самолет‑разведчик, да еще и о бомбардировщике подумать поручил.

Как новатора в российском самолетостроении, Туполева пригласили в его первую заграничную командировку – в Германию и Францию.

Андрей Николаевич был счастлив. Кажется, все получалось. Его упорство, смелость, настойчивость оценили, перед ним и его конструкторской бригадой открывались невероятные перспективы.

Какие труды, такие и плоды

Самолет‑разведчик, который заказала Красная Армия, получил название АНТ‑3 (Р‑3). Начиная с этой машины, Туполев взял в привычку строить сначала деревянный макет самолета и по нему уже вносить коррективы. Он считал, что такой подход экономит много времени и средств.

Сотрудники КБ Туполева работали не покладая рук. АНТ‑3 был с таким же фюзеляжем, как у АНТ‑2. Мощность мотора – 400 лошадиных сил. Летчик‑испытатель В. М. Филиппов хвалил самолет: «На этой машине и в Европе кататься можно», – говорил он. Но вскоре специалист погиб (он испытывал деревянный самолет, построенный другой фирмой). Туполев был потрясен новостью. Он всегда тяжело переживал, когда что‑то трагическое случалось с его коллегами.

Вскоре начались государственные испытания нового самолета. Летчик Громов внимательно осмотрел машину и настоятельно рекомендовал установить мотор мощнее. Туполев был требователен к себе, но все же резко реагировал на любую критику от других людей. Тем не менее к совету Громова он прислушался. Когда все было готово, Туполев показал АНТ‑3 Громову. «Отличная машина!» – воскликнул он радостно. «Отличную машину» назвали гордым для того времени именем – «Пролетарий».

АНТ‑3 настолько понравился специалистам, что они загорелись побить рекорд Аррошара, француза, пролетевшего за три дня более 7 тысячи километров.

Параллельно готовясь к перелету, конструкторская бригада Туполева готовила еще и первый в мире цельнометаллический тяжелый двухмоторный бомбардировщик‑моноплан ТБ‑1 (АНТ‑4). Эта машина долгие годы обороняла нашу страну и приносила пользу хозяйству. Сам Ф. Э. Дзержинский, известный в СССР политический деятель, отправил Туполеву благодарственное письмо, в котором поздравлял конструктора с таким блестящим творением. На ТБ‑1 были установлены два мировых рекорда по продолжительности полета с грузом, совершены десятки выдающихся перелетов. Андрей Николаевич гордился этой машиной и считал ее одной из лучших.

За ТБ‑1 сотрудники ЦАГИ получили высокие премии. Самой большой был удостоен, конечно же, Туполев. Обделили вниманием только отдел бухгалтерии. Узнав об этом, щедрый и справедливый Андрей Николаевич достал из бумажника деньги и попросил передать их бухгалтерам.

Но даже хвала таких людей не расслабляла Андрея Николаевича. Впереди – рекордный перелет на АНТ‑3, к нему нужно тщательно подготовиться. Нужно контролировать работу на металлургическом заводе в Кольчугине, выполнять новые заказы на аэросани и торпедные катера. Туполев не только делал свою основную работу, но и успевал читать лекции в МВТУ, посещать театр, следить за новинками литературы и изучать авиацию других стран.

Предстоящий перелет был делом особой важности. За попыткой побить рекорд всемирно известного пилота будут наблюдать во многих странах. За границей тогда считали, что науки в России нет. Туполев должен был доказать миру, «…что может собственных Платонов / И быстрых разумом Невтонов / Российская земля рождать».

Андрей Николаевич понимал: летчик должен быть первоклассным. Ему, летчику, доверит он свою машину, плод многодневных усилий. Хороший пилот покажет самолет с лучшей стороны, а неопытный может погубить машину. Но и Андрею Николаевичу есть из‑за чего волноваться – от качества его машины будет зависеть жизнь летчика.

Несмотря на то что строптивость Громова иногда выводила Туполева из себя, он доверял ему. Говорящая фамилия этого летчика лишний раз подтверждала силу и мощь его характера. Сам Михаил Михайлович так отзывался об авиаконструкторе: «Это – человек солидный, вникающий до конца в любое слово летчика. И если он скажет свое обычное резонное «спукойно», то это значит, что с его стороны сделано все, что только его голова и совесть могут сделать в данном случае. Полетав на его самолетах и поработав с Андреем Николаевичем, не захочется летать ни на каких других. Этот одареннейший человек не только сумел собрать вокруг себя самых порядочных и самых талантливых людей и организовать дело с размахом и дальновидностью, но и всегда помогал людям, попавшим в беду или тяжелое положение, всегда обращался с людьми так, что на всю жизнь снискал себе уважение и любовь».

Самолет должен был взлететь 31 августа 1926 года. В этот исторический день на аэродроме было много провожающих – авиаторы, журналисты, просто заинтересованные люди всех возрастов пришли посмотреть на АНТ‑3, отправляющийся в скоростной полет. Звучала живая музыка, летчиков‑испытателей Михаила Громова и Евгения Родзевича окружали корреспонденты с фотокамерами и блокнотами в руках.

Очередной мозговой штурм в кабинете А. Н. Туполева. 1926 г.

Человек, без которого не было бы исторического перелета, затерялся в толпе. Он не любил шумихи вокруг себя. Туполев стоял, слегка нахмурившись, с серьезным и задумчивым видом. Конструктор волновался: в полете всегда может случиться непредвиденное.