Иван Кузнецов - На судьбу я не в обиде...

Многие приведенные в брошюре отклики читателей свидетельствовали, что статья Л.С. Сосновского заинтересованно обсуждалась на собраниях читателей, получала их единодушную поддержку. «Пользуюсь случаем сказать, – говорилось в письме рабкора из Твери А. Максимова, – что статья ваша «О культуре и мещанстве» имела громадный успех среди рабочих. Этот номер газеты переходил из рук в руки и зачитывался, что называется, до дыр. Особенно ею довольны рабкоры «Пролетарки». По выходе этого номера газеты рабкоры при встрече задавали вопрос: а вы читали в «Правде» статью т. Сосновского? Эта ваша статья многих и на многое заставила переменить взгляды. Она является для нас моральной базой» [125].

Немало статей и очерков Л.С. Сосновского объединено в его книгах общим заглавием «Люди революции».

Из них следует выделить такие статьи и очерки, как «Смагин», «Мастер Клюев», «Красная директорша тов. Чекмизова», «К делу Кузнецова», «Памяти смелого изобретателя» и другие, посвященные энтузиастам труда и порядка, обладающим золотыми руками и настойчивым характером, тем, которые только и могут вытащить Россию из нищеты. Один из таких тружеников – самородок-изобретатель Смагин, скромный, бескорыстный, настойчивый искатель лучших путей для развития хозяйства страны. Для него главное, чтобы дело спорилось, а для этого, как он считает, необходимо на любом производстве иметь продуманные инструкции, помогающие даже новичкам трудиться с наибольшей производительностью. Без инструкций, решительно утверждает он, не пойдет Россия. Инструкции нужны и для истопника, и для тех, кто хлеб печет, и кто кожи выделывает.

Читаешь очерк, и все зримее предстает образ подвижного, резко жестикулирующего «длинными неуклюжими руками» Смагина, настойчиво убеждающего: «Уговорите тов. Ленина, чтобы он с Бухариным, Троцким и еще с какими-нибудь большевиками устроили ячейку, куда всякий Смагин может прийти со своими предложениями или изобретениями. Знаете, нас Смагиных много, только кликните клич» [126]. Всем содержанием очерка публицист страстно призывает находить, всемерно поддерживать таких как Смагин. «Над могилой этого славного чудесного пролетария хочется крикнуть партии: „Товарищи, берегите Смагиных! Это – лучшее, что есть в народных массах, ее мятущиеся души, ее праведники. Берегите Смагиных, пока они живы. Внимательнее к ним относитесь, окружайте их заботой и поддержкой, хотя бы и с нарушением всяких формальностей. Берегите Смагиных, не проглядите их вокруг себя“» [127].

Вопиющая нелепость, что такие, как Смагин, остаются неизвестными, а порой и гонимыми, с горечью писал Л.С. Сосновский. Именно таким гонимым оказался талантливейший, не получивший никакого образования, но сумевший сделать пропеллер лучше иностранного, лучше самого профессора Жуковского, основателя школы советской авиации, самоучка-изобретатель Кузнецов. Но его не только не признали автором винта, работающего на тысячах самолетов, но еще и лишили зарплаты и выселили из «казенной» квартиры. «На днях, – пишет публицист, – Кузнецов сказал мне: "О Смагине, когда он умер, вы написали хорошо и справедливо. Неужели и мне нужно удавиться, чтобы Советская Россия признала мои права и заслуги"» [128]. Я принял это, как пощечину, признается автор очерка. Как могло получиться, что ни журналисты, ни Советская власть не защитили изобретателя, не помогли закрепить за ним право на винт «системы Кузнецова», не помогли получить ему положенное вознаграждение. Если в недельный срок этого не сделают, кому полагается, пусть вмешается пролетарский суд. «Пусть трибунал, – говорится в заключение очерка, – станет на защиту преданных делу тружеников как от заговора дипломированной касты, так и от мертвого формализма бездушных главкистов» [129].

Аналогичными мотивами пронизан и очерк о мастере Клюеве. Рассказывая об этом виртуозе литейного дела, который год за годом льет металл для паровозов который достоин самого высокого вознаграждения и о котором тоже забыли, публицист не может не сказать: «Грустно, когда такие даровитые пролетарии, как Клюев, после 52 лет труда продают с себя пиджак, чтобы поддержать свое существование» [130].

Значительное место в публицистическом наследии Л.С. Сосновского занимают очерки о журналистах, и не только всеми признанных, но и рядовых этой труднейшей профессии. К числу самых проникновенных следует отнести очерк «Рыцарь пера» – о редакторе миргородской уездной газеты Рогозовском, одним из первых среди журналистов награжденным орденом Трудового Красного Знамени. «Истории угодно было улыбнуться и остановить свой выбор на журналисте из незабвенного гоголевского города Миргорода», – так начинается повествование о Рогозовском, который из простого наборщика превращается и в редактора, когда занимавший этот пост заболел. И вот, не покидая поста наборщика, сам стал писать статьи, сам их редактировать, сам печатать и распространять газету. Настойчиво отстаивая правду, выступал против местных властей, был заключен по их указанию в тюрьму, но ничто не смогло сломить мужественного журналиста, по достоинству награжденного за честное служение народу высокой правительственной наградой. «Братья-журналисты, – читаем в очерке, – склоните перья перед истинным рыцарем пера, в далекой глуши героически стоявшим на посту красного журналиста» [131].

Неизменно выступал Л.С. Сосновский в защиту рабкоров, судьба которых была наиболее трудной, так как немало находилось тех, кто непременно старался указать на якобы забытое ими «свое место». Рабкоров не только шельмовали, преследовали, но нередко и убивали.

Роковые выстрелы унесли немало рабочих и сельских корреспондентов: на Смоленщине селькора Тихонова из Рославльского уезда, в Москве рабкора «Правды» Спиридонова; на Украине в Дымковском поселке Николаевского округа Одесской губернии в 1924 г. был убит селькор Григорий Малиновский. Это убийство превратилось в громкое дело всесоюзного значения. Оно оставило заметный след и в журналистской деятельности Л.С. Сосновского: кроме статей в газете, он выпустил брошюру «Дымовка» по материалам судебного процесса, на котором выступал в качестве общественного обвинителя от «Правды».

Брошюра «Дымовка» – единственная в своем роде содержащая подробный, документальный рассказ о деле по убийству селькора. Григорий Малиновский не мог мириться с беззакониями, творимыми местными властями, и выступил с разоблачением некоторых из них в окружной газете «Красный Николаев» с заметками «Бравый председатель» и «Ряженый дурень». В первой изобличались проделки председателя комитета незаможних селян (бедных крестьян) Михаила Тулюпа, во второй – члена этого же комитета Журавского. Озлобленные выступлением селькора дымовские воротилы, боясь, что Григорий Малиновский изобличит их всех, незамедлительно стали готовить его убийство.