Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

Литературный вечер, посвященный дню рождения А.П., состоялся 31 января в помещении МХАТ 2-го, исполнялся 3-й акт «Чайки».

В Москве «Три сестры» последний раз шли 4 мая 1919 г.

Фраза из отповеди Онегина Татьяне (гл. 4).

Савва Саввич Морозов (1903–1964), сын З.Г. и С.Т. Морозовых; инженер по образованию; в этот период квартировал у О.Л.

При письме фотографий нет.

Михаил Иванович Крутицкий (1888–?), главный бухгалтер Ленинской библиотеки.

Речь о книге «Пушкин в жизни», вышедшей в 1926 г.

О.Л. готовила роль Марии Александровны Москалевой.

Речь о спектакле МХАТ 2-го, где заглавную роль играл М. Чехов.

Опера-балет Л.К. Книппера «Кандид» была закончена в 1927 г., но поставлена не была.

Это были первые гастроли МХАТ в северной столице после 1915 г., они прошли с 31 мая по 30 июня.

В спектакле МХАТ 2-го М. Чехов играл старика Муромского.

Вишневский, как и Чехов, был уроженцем Таганрога.

Валентина Владимировна Егорова, сестра С.В. Чеховой.

Речь идет о выпавшем снеге.

См. письмо М.П. от 25 февраля.

Речь о разводе Л.К. Книппера с первой женой.

Т.е. была тоненькой.

Премьера спектакля «Безумный день, или Женитьба Фигаро» состоялась 28 апреля; здесь речь, видимо, о первой репетиции в костюмах и декорациях, которая состоялась 19 апреля.

Арендаторы гурзуфской дачи О.Л.

На цветной открытке – Ялта. Музей А.П. Чехова. Этюд В. Мартынова – М.П. пометила окно второго этажа.

Ялтинская знакомая О.Л. и М.П. З.Ф. Кувичинская.

Дочь Мих. П. Чехова с первым мужем Н.О. Блюме.

Речь об уходе жены Л.К. Книппера.

В.С. Дыдзюль.

Речь о гастролях МХТ в Крыму весной 1900 г.

Речь об А.К. Шапошникове.

Вероятно, просьба к Е.П. Пешковой касалась каких-то проблем с Домом-музеем.

Возвращение в репертуар МХАТа чеховских пьес в первые советские годы проходило трудно; препятствовал этому прежде всего Репертком, кот. с большим скрипом в 1926 г. разрешил показывать «Дядю Ваню», и то только на Малой сцене, а включение в репертуар «Вишневого сада» обязывало театр убрать из репертуара «Дядю Ваню», чтобы на афише оставалась лишь одна чеховская пьеса.

Одно из промежуточных названий пьесы «Две сиротки», которая была поставлена с участием молодежи Школы Третьей студии и получила окончательное название «Сестры Жерар»; О.Л. играла там графиню де Линьер; премьера 29 сентября 1927 г.

Под натиском Реперткома и левой прессы «Дни Турбиных» были запрещены по окончанию предыдущего сезона; ходатайство театра, на сторону которого встали многие властные руководители партии, привело к возобновлению спектаклей, но это запрещение не было последним: спектакль всегда был под угрозой закрытия, хотя держался в репертуаре до начала войны, когда сгорели его декорации на гастролях в Минске.

В сентябре 1927 г. благополучно разрешился конфликт между Н. – Д. и стариками МХАТ из-за Музыкальной студии, и в январе 1928 г. Н. – Д. вернулся в родной театр.

Речь о тетке О.Л.

10 сентября Е.Н. Коншина вспоминала эту поездку в письме к О.Л.: «…в течение летнего выезда мы были так хорошо замаринованы с Вами, не видели людей» (КЧ, № 2917).

Репетировались «Сестры Жерар» (ближайшая премьера), «Бронепоезд 14–69» (к 10-летию октябрьской революции) и «Дядюшкин сон» (премьера в конце 1929 г.).

М.И. Приходченко.

Л.Н. Шаповалов, автор проекта чеховского дома.

Далее следует текст на отдельном листочке, без подписи, скорее всего относящийся к данному письму.

Речь о спектакле МХАТ 2-го, который оформил С.М. Чехов.

Пресса, однако, единодушно отвергла декорации Чехова, посчитав их самым уязвимым местом спектакля.

А.С. Голубкина умерла 7 сентября, А. Дункан 14-го, А.Ф. Кони 17-го, А.И. Южин 17-го (в день своего 70-летия).

См. НД-4, т. 2, с. 207.

О.Л. писала об этом 17 сентября.

М.П. поздравляла С.В. Чехову с именинами.

Раиса Васильевна Калмыкова, медицинская сестра в Гурзуфе.

О.Л. играла эпизодическую роль Надежды Львовны («Раневская в мещанском издании», по выражению Коншиной), матери главного белогвардейца пьесы Незеласова.

Л.М. Коренева играла Зинаиду.

Возобновление «Вишневого сада» состоялось 15 мая 1928 г.

Речь о письме Мих. П., которое он написал 3 октября:

«Маша будет писать особо.

Тяжелым камнем лежало у меня до сих пор то, что я не писал Вам, милая Ольга Леонардовна. Но мне хотелось увидеть Ваш Гурзуф самому, убедиться воочию в количестве и качестве повреждений и тогда уже писать Вам, не боясь преувеличений и не с чужого голоса.

Вчера наконец нераздельной троице удалось съездить в экипаже в Гурзуф. На барских местах – Маша и Ванда, на передней скамеечке – я и неизменный чемодан с водочкой, томатами, вареной осетриной и проч. и проч., что так характеризует Ванду.

Разрушения сопровождали нас от самой Ванды и вплоть до самого Гурзуфа. Казалось, что землетрясение сосредоточило всю свою силу именно на этой части Крыма. А что делается в самом Гурзуфе, Боже мой! Это какая-то вакханалия, какой-то безрассудный погром. У трехэтажных домов отвалились целые углы от самой кровли и вплоть до земли, оскалив наружу всю внутреннюю обстановку. Точно кто-то пьяный шел по узеньким улицам и переулкам и без разбора колотил направо и налево. Но есть и чудом уцелевшие постройки, как, напр., мечеть, у которой только обсыпалась на минарете штукатурка, дом Коровина и Ваша хижина дяди Тома. Судя по рассказам [в] т. ч. Пижо, я рассчитывал встретить что-нибудь гораздо более трагическое, чем встретил. Но вот Вам полный отчет.

Облупилась в швах самая передняя стена, к которой примыкает голубая калитка. Но кладка еще вполне прочна, и все дело может ограничиться одной только промазкой. Встряхнута черепица на крыше как раз над террасой, у слухового окна. Но это – чепуха. Несколько выпучилась наружу, под самой крышей, стена в Вашей комнате, но так как постройка фахверковая, то не составит особого труда перебрать выпучившееся место и вновь его сложить, пожалуй, даже домашними средствами. Вот и все повреждения в Вашем доме. Конечно, во многих местах облупилась штукатурка, но это такие пустяки, на которых нечего останавливаться. Я очень боялся за ту стенку, которая подпирает дом со стороны бухточки, так как на ней, в сущности, базируется вся суть. Но она вполне благополучна. По определению нашего несравненного строителя Сольнеса [М.П.] – весь ремонт в Вашем доме обойдется не более 150 руб. Так, по крайней мере, она сказала, и когда я, для осторожности, набавил еще 50 р., то Маша определенно возразила: «Нет, довольно и ста пятидесяти!»