Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

Почти неделя, что я приехала, и все не могу написать тебе, милая Маша – как-то сразу окунулась в московскую жизнь, много новых впечатлений, соображений, надо было ко всему привыкнуть, все переварить.

Дом свой нашла в идеальной чистоте, порядке, и феи мои ласковые ухаживают за мной. Ольга пополнела, букой не ходит, очень внимательна и старательна и разговорчива. Питра что-то хворает, отправляю ее к доктору. Мамина квартира изумительно приятна, дай Бог, чтоб в ней ей спокойно жилось. Свою квартиру я всю перевернула. В «старинной» комнате – столовая, в большой – гостиная очень хорошая, а «красное дерево» всё переехало в кабинет.

В театре работают «Карамазовых», Влад. Ив. внешне спокоен, но, конечно, волнуется и нервит. У Москвина отчаянный вид – чуть не лишился пальца из-за занозы; рука на перевязи, терпит мучительную боль при перевязках. Гзовская держит себя очень мило и просто [870].

У Конст. Серг. теперь Сулер, и я этому очень рада, т. к. Балиев и Муратова ни к чему [871]. Балиев вернулся.

Гамсуна я читала, пьеса мне не нравится, роль героини интересна своими душевными переживаниями – читала, верно, в «Русск. слове»?

Ели синенькие, зелененькие… Вчера обедал у меня Володя Чехов и сегодня придет. Он полон летних впечатлений, уши и щеки горят, и не было конца его рассказам о жизни в деревне, о катаниях, гуляниях и работах. Он стройный красивый юноша.

Поцелуй мамашу от меня и кланяйся своим подругам Смирновым. Тоне привет. Целую тебя. Оля

Это письмо хранится в папке за 1913 г. (ОР РГБ, 331.77.31), но оно несомненно относится к 1910 г., когда тяжело болел К.С. и когда ставились «Братья Карамазовы».

24-ое авг. [1910 г. Москва – Мисхор]

Посылаю тебе, милая Маша, коробочку того, чего я у тебя съела к твоему великому огорчению.

Я вчера приехала из Дергайкова, где тихо прожила 4 дня с сестрой и братом [872]; депутат писал статью о Плевако [873], а мы выкапывали очаровательные рыжики, бродили по росистой траве, смахивали паутинку, виснувшую в воздухе. Стояли прелестные грустные тихие осенние дни и темные ночи с звездным небом. В Дергайкове какое-то запустение; Марусю как-то жалко, вся она точно выдохлась и живет по инерции [874].

Вчера целый день вешала картины у матери, затем мыла голову и видела ужасный сон: точно у меня юбка с массой муслиновых оборок и что-то мешает – сбрасываю, и там в муслине оказывается огромная зеленая красивая змея, уползшая с открытой пастью и жалом в темную комнату.

Запоем читаю «Карамазовых» и вышиваю Cluny для скатерти. У меня теперь два очаровательных изумрудных попугайчика, самец и самка, прелестно разговаривают. Пришел Володя, разговаривает с мамой; Иван Семен. вешает занавеси, солнце садится.

Целую мамашу и тебя крепко, Тоне привет. Оля .

Привет нежный всем мисхорцам.

Год по содержанию.

4-ое сент. [1910 г. Кисловодск – Мисхор]

Милая Маша, завтра я уезжаю в Москву, вызывают [875]. Сегодня я была у Конст. Серг., сидела у него. Он очень похудел, но помолодел. Третий день температура нормальная, и Бог даст, все будет хорошо. Кира сегодня упала в горах и вывихнула плечо – вот уж им везет на Кавказ! Игорь поправляется [876]. Вчера Мария Петровна и сегодня выходила на воздух, бедняга, после 7 недель заточения. Лечит К.С. доктор Васильев, кот. женат на Махариной [877], с кот. мы здесь гуляем и видимся. Я каждый день беру ванну нарзана. Здесь холодно.

Целую мамашу, тебя обнимаю, Тоне и Смирновой привет. Целую. Оля . Пиши.

Год по содержанию.

11-ое сент. [1910 г. Москва – Мисхор]

Ты замолкла, милая Маша? Или тебя невестка [878]одолела? Напиши, как живешь? Как с Ольгой Герм. устроилось? Как печенка?

Я сижу простуженная, держу себя в тепле, боюсь еще большей простуды. Сижу читаю Гамсуна – пьесу со змеей, плету филэ, играю Баха… Спит Налёт, спит Питра, дремлют попугайчики…

В театре бываю мало. Завтра будет Гзовская у меня. Муратова уезжает завтра в Кисловодск, а то Мария Петр. остается одна, а нервы теперь падают, т. к. опасность миновала и уже нет этой взвинченности. Писала ли я тебе, что Кира вывихнула плечо?

Махарина спрашивала про тебя и мамашу, как живешь! Я с ней гуляла, была у нее. Надеюсь, что кавказск. минер. воды меня больше не увидят. «Не ндравится…».

Последние два дня я была у Конст. Серг. – он сильно похудел, голос точно из-под земли, и теперь ему придется долго поправляться, бедняге.

Я живу студентом, т. к. Лиза моя на гастролях у мамы – Анна Егор. уехали отдыхать в деревню на 2 недели.

Живет ли Таня Смирнова [879]у тебя? Как новый дворник? Блюдет ли дом и сад? С каким бы удовольствием я поела бы ренклодов сладких! Мисхорское полосатое платье ношу много дома и очень его люблю.

Мое рожденье прошло, я тебе нарочно не писала. Jean c Sоphie принесли мне цветочков собственных.

Приехал ли Радаков? Кланяйся ему и скажи, что я жду его обедать. Целую тебя и мамашу. Оля

Год по содержанию.

20 сент. 1910 г. [Ялта – Москва]

Милая Оля, сегодня у меня мрачное настроение – болит печень, я ничего не ела, и тошнит. Письмо выйдет тоже мрачное.

Начну с Горева.

Ох, как подвел меня ваш Румянцев! [880]Чеховской санатории, как тебе известно, в Ялте нет, и вообще в Крыму нет. Из телеграмм я поняла, что дело касается какого-нибудь бедняка, и потому начала хлопотать в Яузларе. Мне уступили место в чеховской комнате (устроенной на мои средства, а Яузлар содержится на благотворит. деньги), и каково было удивление в Яузларе, когда узнали, сначала из газет, а потом от меня, что жить будет этот беспардонный господин Горев… Ведь он все-таки не бедняк!

Я, конечно, сделала все, что могла: встретила его на пароходе, отправила его с дворником в Яузлар, и сегодня дворник ездил на мол получать его багаж.

На пароходе больной был очень бодр, курил, и очень пахло от него спиртными напитками, нализался Хлестаков [881]!..

Не думаю, чтобы он мог ужиться в Яузларе и можно было учредить за ним надзор. Сегодня он уехал уже к брату в Гурзуф.

Надо бы Худож. театру устроить свою комнату в Яузларе (всего две тысячи нужно). Так бы и называлась: «комната Худ. театра». Могли бы посылать своих больных, там ведь хорошо, и на хорошем месте. Я хочу написать об этом Румянцеву. Хотя бы маленькое денежное пособие!

Из Мисхора приехали только недавно – 12 сент., и очень грустно было уезжать, там так хорошо!..

Радаков вернулся еще в половине августа, много гуляли вместе при луне, а вчера он с Таней Смирновой, котор. осталась жить в Мисхоре у Плотниковой до 15 октября, был у меня целый день, ходили в горы и т. д.