Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

19-ое мая [1911 г. Спб – Ялта]

Милая Маша, завтра уезжаем в Vichy, остановимся на день в Ганновере повидать Володю, дня два в Париже и затем в Vichy. Пиши: Франция, Madamе Olga Tchekhoff, Vichy. Poste restante. Я засуетилась, устала, еду с семейством. Из Виши напишу порядочно. Мечтаю быть в Мисхоре в половине июля. 1-го августа я должна быть в Москве. Может, поплыву из Марселя морем, только ведь Оличка будет со мной – это тебя не очень стеснит? Ты мне напиши заблаговременно, тогда я переменю план. Бросить я ее не могу, т. к. у них разгром. Костя скоро уже переезжает в Екатеринослав. Оля с августа должна быть там, а Ада с матерью останутся в Царском, чтоб Ада могла кончить гимназию.

Теперь я попаду в Таганрог, т. к. буду, конечно, в Екатеринославе. Хоть на будущ. год, и у Кости будет свой вагон, и я мечтаю, что мы с тобой вместе поедем туда.

Завтра Лулу отправит письма к Соболевскому и одно письмо к Бертенсону [907]страховым письмом. Напиши тот час же в Vichy, как получишь, а то буду волноваться.

Целую тебя и мамашу крепко-крепко. Пиши, ты стала хорошо писать. Твоя Оля

Год по содержанию.

31 мая/13 июня [1911 г. Виши – Ялта]

Вот мы и в Vichy, милая Маша, бегаем, пьем воду, купаемся. Маме и Оле здесь очень нравится, чему я рада. Устроились мы опять в Sévigné, но не в большом доме, а живем в маленьком chalet с балконом, обвитым душистой жимолостью, окруженном чудесными каштанами и платанами с полированными стволами. Окна выходят прямо в чудесный парк, на прудик с фонтаном, где ведется вечная борьба между красавцем лебедем и плебейками утками, которых этот подлец не пускает в воду и сторожит; а лебедка на островке сидит на яйцах и только изредка плавно разъезжает по пруду, разбрасывая клювом сучья, засаривающие воду. Видишь, какая идиллия! Первые дни было великолепно-жарко, луна, аромат необычайный, все это было вдвойне прекрасно после тяжелой нудной поездки. Ехали мы нелепо. Т. к. маме и Оле до границы билеты льготные, то нельзя было брать прямо на Париж билеты, и потом мы заезжали в Ганновер, куда прибыл и Володя с супругой для свиданья. Во-первых, до границы мы ехали без ресторана, кот. был испорчен и о чем мы не были предупреждены, т. ч. с бою брали провизию на станциях и рвали ее руками, как папуасы. В Берлине переночевали, вечером покатались в автомобиле в Грюневальде. Все время жара адская и пыль невообразимая. В Ганновере как раз Троица и Духов день, немец гуляет вовсю, весь красный от пива и солнца и семейного благополучия, всюду нестерпимо гремит музыка, т. ч. обстановка не из приятных.

Володя грустный, перенес только что две операции. У него на ребре был какой-то нарост, т. ч. разрезали и снимали это «что-то» и оказалось – туберкулезного происхождения, маме этого не говорят, она и так страдает за Володю. Затем ему делали операцию в носу, вынимали какие-то кости, и это было очень мучительно. Всю зиму он мучился катаром горла, и это очень повлияло на его карьеру, а это его, как слабого человека, очень угнетает. Он и она стремятся вон из Германии, и я буду стараться устроить это дело. Жалко как-то их, право.

Ночь из Кельна в Париж ехали сидя, т. к. спальные вагоны только I кл. и стоят больших денег – приехали измученные в Париж, пробыли день, побегали, покатались и наконец отплыли в Vichy в 3-м классе из-за адской жары. Здесь сразу устроились хорошо и вздохнули.

Маша, получила ли ты письма к Соболевскому? Жду от тебя письма поскорее, адрес знаешь. Здесь был Балиев и сегодня уехал, здесь сестра Котика – Мария Николаевна [908]и тоже завтра уезжает; здесь четыре русских дамы из Царского, тоже знакомые и стоят в Sevigné, сейчас идем к ним чай пить. Здесь Андрюша, наш Констант[антинопольский]. секретарь – встретила только раз ее [909]. Всему этому я не рада. Дождь льет отчаянно, и если будет так продолжаться, то я прямо отсюда думаю поехать в Крым, чтоб погреться на солнце хоть немного. 1-го августа я должна быть в Москве, тем более что предстоит устроить свое гнездо. Меня только смущает, что со мной Оля. За ее «пансион», разумеется, я буду платить, но ты напиши мне откровенно, возможно ли, чтоб я приехала с ней, напиши откровенно. Бросить ее я не могу. Ответь мне сейчас же и не стесняйся ничем. Целуй мамашу крепко. Чего тебе привезти из Vichy? Тоне привет. Целую тебя крепко и обнимаю. Пиши. Оля .

Все забываю написать, что не нашла Ламана «Возд[ушное]. купанье» [910], спрашивала в нескольких магазинах. Напиши Радакову – пусть найдет.

Год по содержанию.

3-го июня [1911 г. Виши – Ялта]

Милая Маша, вчера встретила Ек. Ал. Бальмонт [911]; она говорит, что есть только две записки Ант. Павл. к Бальмонту, а письмо пропало, что и просит тебе передать.

Я вчера надумала вот что: очень хочется приехать к 2-му июля в Ялту. Предполагаю отсюда выехать 20-го, застрять на итальянск. озерах и в Венеции на неск. дней и 1-го днем приехать в Ялту. Для этого ты мне должна сейчас же прислать расписание, какие пароходы ходят из Одессы, чтоб не застрять там. Как тебе нравится мой план? Ответь сейчас же.

Получила ли письма Соболевского? Если да, телеграфируй одно слово: reçu – и я буду покойна.

Целую тебя, мамашу. Тоне привет и Паше. Оля

Год по почтовому штемпелю.

[8/21-ое июня 1911 г. Виши – Ялта]

Милая Маша, маршрут мой все меняется. Италию мы минуем, боюсь застрять, поезда нескладные. Теперь мечтаю ехать: Лион, Женева, Шамуни, Церматт, Цюрих, Инсбрук, Зальцбург, Вена, Одесса, а может, еще изменится. Только бы попасть 30, 31-го в Одессу.

Я все еще не знаю, получила ли ты письма к Соболевскому, и беспокоюсь. Бальмонт пришлет свои два письмеца. Вероятно, я их привезу. Сейчас придет маленькая Андреева, чтоб рыться в путеводителе, я не могу разобраться. Очень уже много здесь дам знакомых, просто беда.

Целую тебя крепко, и мамашу. Оля

Датируется по почтовому штемпелю Виши.

[До 19 июня 1911 г. Виши – Ялта]

Наконец-то получила телеграмму, что письма дошли, а то очень мучилась неизвестностью, милая Маша. Спасибо и за вторую телеграмму. 19-го мы едем в Женеву. Самый неприятный переезд будет Вена – Одесса, все говорят, что ужасно – а иначе не знаю, как ехать: на Варшаву далеко. Здесь прямо осень. Дождей хотя и меньше, но свежо. Приедем и будем кудахтать, т. к. превратимся в кур от массы съеденных сих пернатых. Поможем перевозиться в Мисхор, мамашу на куриных крыльях перенесем. Воды пью по 750 гр., индо тяжко. Феи меня мнут, думаю, что будет хорошо. Целую. Оля .

Попробуй написать хоть открытку в Suisse. Montreux, poste rest. m-me Tchekhova.

Оля кланяется.

Датируется по содержанию.