Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

в) Если же Оника капризничал, то теперь он даже заикнуться не посмеет о том, что у него были плохие «стартовые» условия.

Да и всем остальным преподан предметный урок насчет того, что при Берии выгоднее быть честным, чем нечестным!

А вот описание другого совещания, данное одним из его участников, причем человеком, к Лаврентию Павловичу относящимся исключительно негативно. Это – Григорий Кисунько, которого в конце февраля 1953 года вызвали к Берии с полигона Капустин Яр… За год до этого пути Кисунько уже пересекались с путями «ЛП», но – заочно. Тогда, в феврале 1952 года, пригласив Григория Васильевича к себе в кабинет, главный инженер 8-го главка Министерства вооружений Сергей Николаевич Савин положил перед ним на стол папку с «телегой», начинавшейся так:

ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС

ГЕНЕРАЛИССИМУСУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ ИОСИФУ ВИССАРИОНОВИЧУ

ДОРОГОЙ ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ!

Не могу больше молчать о, мягко говоря, вредительских действиях руководителей разработки системы «Беркут» доктора технических наук Кисунько. Пригласив Григория Васильевича и кандидата технических наук Заксона Михаила Борисовича…» и т. д.

В левом верхнем углу имелась резолюция: «Тт. Рябикову, Устинову, Еляну. Разобраться и доложить. Л. Берия».

Писать ответ министра Устинова на эту «телегу» Савин предложил самому Кисунько, что тот и сделал. Кончилось же все ничем. Причем Кисунько так и не понял, что Берия заслуживает уважения уже хотя бы за то, что адресовал донос для разбирательства исключительно техническому руководству, не подключая сюда ведомство министра ГБ Игнатьева. А ведь отец Кисунько был расстрелян в 1938 году как раскулаченный в 1930-м.

Прошел год, и теперь предстояло очное знакомство, но по какому точно поводу, Кисунько не знал. В Кремль его привез на своем «ЗИМе» Куксенко.

А кроме них в кабинете Берии собрались начальник ТГУ В.М. Рябиков, министр вооружений Д.Ф. Устинов, «локаторщик» профессор А.А. Расплетин, «радист» В.Д. Калмыков (будущий министр радиопромышленности СССР), заместитель Рябикова по научно-технической части академик А.Н. Щукин.

Присутствовал также помощник Берии Сергей Михайлович Владимирский (его вежливую улыбку при приглашении гостей в кабинет Берии Кисунько определил как «гримасу, входящую в трафарет любезности»)…

В описании Кисунько облика Берии явно прослеживаются следы рассматривания Григорием Васильевичем некоторых неудачных фотографий Берии, опубликованных в «катастроечную» пору. Но вот в то, что не лишенный щегольства (а уж позы – тем более, стихи писал, да еще и с «чуйствами») Кисунько точно запомнил одежду Берии, я верю: «великолепный, с иголочки костюм из мягкой темной ткани, белоснежная рубашка с изысканно повязанным галстуком в вырезе однобортного пиджака…». Кисунько словно упрекает Берию за его стиль одежды, как будто было бы лучше, если бы заместитель Председателя Совета Министров великой державы явился на люди в заношенном пиджачишке с кургузыми брюками, рубашке с грязным воротником и сбившимся набок «вечным» галстуком на резинке…

Точно описание и огромного письменного стола Берии, «уставленного телефонными аппаратами»… Что ж, огромный рабочий стол – необходимое, хотя и недостаточное условие эффективной работы очень загруженного человека. За такими столами обычно не руководят , а действительно работают , удобно раскладывая множество бумаг, чтобы все их держать в поле зрения, и т. д.

Когда все устроились в креслах, Берия…

Впрочем, вначале я признаюсь, что далее цитирую Кисунько с одним коррективом: те слова из уст Берии, которые он дает с «кавказским» акцентом (думая, очевидно, что тем вызовет у читателя дополнительные негативные чувства), я привожу в обычной нормативной транскрипции – для удобства читателя…

Итак:

«– Сначала познакомимся с одним документом, – начал Берия, поднявшись с кресла (я крайне благодарен Кисунько за эту ценную деталь, ибо она доказывает, что Лаврентий Павлович был воспитанным человеком, а не начальственным хамом, который, развалясь в кресле, изрекает «глубокие» указания подчиненной «шушере». – С.К.) и взяв со стола папку. – Я его вам сейчас прочитаю: «Дорогой Лаврентий Павлович! Докладываем Вам, что пуски зенитных ракет системы «Беркут» по реальным целям не могут быть начаты из-за того, что поставленные на полигон заводом № 92 антенны оказались некачественными. Завод отнесся к своей работе безответственно… а представитель КБ-1 Заксон самовольно разрешил отгрузку антенн с этими отступлениями. Просим Ваших указаний. Калмыков, Расплетин».

– Кто писал эту шифровку? – спросил Берия.

– Мы, Лаврентий Павлович, – поднявшись по-военному, ответили Калмыков и Расплетин. – Мы вдвоем.

– Как это вдвоем? Кто держал ручку? (Лично меня точность и «сочность» этого вопроса восхитила! Он сразу, «на корню» отсекал возможность напускать туман, разводить турусы на колесах и т. д., зато устанавливал атмосферу конкретности. – С.К.).

– Текст обсуждали вдвоем, а в блокнот вписывал я своей авторучкой, – пояснил Калмыков.

Я понял, что зачитанная шифровка была неожиданностью не только для меня, но и для всех присутствующих (Кисунько неточно выразился: для Расплетина и Калмыкова неожиданностью было лишь то, что Берия так вот прямо и сразу их пасквильную шифровку прочтет при всем честном народе! – С.К.)… Вот чем, оказывается, занимались авторы шифровки втайне от меня и Заксона на полигоне… Страшно работать с такими людьми…

– А теперь прочитаем еще один документ, – продолжал Берия. – «Дорогой Лаврентий Павлович! Докладываем Вам, что антенны А-11 и А-12, изготовленные серийными заводами с отступлениями от ТУ (технических условий. – С.К.), зафиксированными военной приемкой, согласно принятому нами решению отгружаются для монтажа на боевые объекты системы «Беркут». Рябиков, Устинов, Калмыков, Щукин, Куксенко, Расплетин, Кисунько».

– Какому документу прикажете верить? – спросил Берия. – На полигоне антенны негодные, а для боевых объектов такие же антенны оказываются годными? Объясните мне этот парадокс, товарищ Рябиков.

– Лаврентий Павлович, по-видимому, товарищи Калмыков и Расплетин погорячились и, ни с кем не советуясь, поторопились с шифровкой. Мы посоветовались с главными конструкторами и считаем, что антенны годные, – ответил Рябиков.

– А может быть, они не погорячились, а на них в Москве надавили и заставили подписать этот другой документ об отгрузке антенн на объекты? А оттуда куда будем отгружать? На свалку?..»

Любой человек, когда-либо занимавшийся делом, а не болтовней и принимавший участие в совещаниях, уже по тому, как Берия начал это совещание, поймет, во-первых, насколько сильным управленцем тот был, а во-вторых, и как к человеку отнесется к нему с уважением. Так разговаривать и «заворачивать» дело будет лишь человечески яркая и доброкачественная личность!