Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

А ведь «ЛП» расхлебывал «кашу», заваренную в том числе Ханджяном. Причем воздавал за них позднее виновникам не Берия – в ходе репрессий 1937 года в Армении работала комиссия во главе с Микояном, в которую входил Маленков (Берия тоже входил в нее, но реально Арменией занимались первые двое). Ханджяна, впрочем, к тому времени уже не было в живых.

«РАССЛЕДОВАНИЕ» по «делу» Ханджяна я проведу по двум основным источникам.

Первый – книга о Берии Антонова-Овсеенко.

Второй – изданный в 2000 году сборник документов Международного фонда «Демократия» – «Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Март 1953 – февраль 1956». В разделе V этого сборника имеется документ № 14 – записка заместителя председателя Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС П.Т.Комарова от 8 февраля 1956 года об обстоятельствах смерти А.Г. Ханджяна.

Записка Комарова констатировала, что 13 января 1956 года Генеральный прокурор СССР Руденко сообщал в ЦК (в Президиум которого тогда еще входил Маленков, не говоря о «непотопляемом» Микояне) следующее… По результатам прокурорских проверок Военная коллегия Верховного суда СССР реабилитировала 75 руководящих партийно-советских работников Армении. В скобках замечу, что по этой цифре можно как прямо судить о реальном «размахе» якобы «многотысячных» репрессий в Армении, проведенных комиссией Микояна – Маленкова, так и косвенно судить о подобном же «размахе» репрессий в Грузии.

Сейчас для нас, впрочем, наиболее важно то, что Руденко заявлял: «Расправу над Ханджяном учинили Л.П.Берия и др.» (обращаю внимание читателя на это «др.», в документе прокурора выглядящее бесподобно).

Президиум ЦК КПСС 17 января 1956 года постановил принять предложение Руденко о реабилитации Ханджяна. Шаг, надо сказать, плохо объяснимый – Ханджяна ведь никто не репрессировал, он сам наложил на себя руки. Правда, после 1937 года уже покойный Ханджян проходил как враг народа. Ну, так и реабилитировали бы его в рамках работы Военной коллегии! Однако было решено почему-то провести партийную реабилитацию, не затрагивая вопрос о реабилитации юридической.

Так или иначе, Руденко и Комаров подняли вопрос о Ханджяне, и о нем же повествовал Антонов-Овсеенко, с писаний которого я и начну. Цитаты будут длинными, но что уж делать – нам будут нужны многие детали… При этом выделения в текстах Овсеенко и Комарова везде мои – для удобства сопоставления сообщаемого Овсеенко с сообщаемым в записке Комарова.

Итак:

«…в здании Закавказского крайкома рядом с кабинетом первого секретаря (Берии. – С.К.) работала комиссия КПК по проверке деятельности партийных организаций Закавказья. Они уже побывали в Ереване – председатель комиссии, член коллегии КПК Иван Коротков и старая большевичка Анна Иванова. На местах в комиссию включали третьего члена, председателя парткомиссии ЦК национальной республики.

Рабочий день шел к концу. Вдруг в кабинете Берии прогремел выстрел (один. – С.К.). Коротков кинулся на звук выстрела, открыл дверь. Лаврентий Берия бросил на стол пистолет , на ковре, в луже крови лежал с простреленной головой Агаси Ханджян, первый секретарь ЦК Армении. Коротков вернулся к себе, сообщил о случившемся Ивановой (а третий-то что – был лишний? – С.К.) и добавил: «Никогда, нигде, никому об этом не рассказывай. Если хочешь жить». В поезде, на обратном пути в Москву, Коротков повторил «Смотри, Анна, ни слова. Иначе мы с тобой погибнем».

Уже сообщенное вызывает ряд вопросов.

Оставим в стороне то, что хороши же старые большевики из Комиссии партийного контроля, которые без колебаний становятся юридическими соучастниками уголовного преступления в ситуации, когда они хотя бы в Москве обязаны были подать о случившемся рапорты.

Но почему Коротков «кинулся» на выстрел один? И почему другие не «кинулись» если не вслед за Коротковым, то хотя бы для того, чтобы вызвать охрану ЗКК, а сидели как суслики? И почему даже в Москве столичные партийные контролеры так панически боялись далекого Берию? Тем более что до широких репрессий был еще год.

Вернемся, впрочем, к Антонову-Овсеенко:

«Лишь двадцать лет спустя удалось уточнить обстоятельства убийства Ханджяна.

Председатель КПК послал в Ереван своего помощника Кузнецова. Специалисты вскрыли могилу, произвели эксгумацию останков и установили, что пистолетная пуля пробила левый висок. Ханджян не был левшой, это подтвердили его близкие».

И опять возникают вопросы.

Оставим в стороне то, что лишь законченный кретин открыто совершит убийство в своем служебном кабинете в рабочее время, а Берия кретином не был. Но как это себе представляют обвинители Берии?

Вот возник конфликт, вот у Берии в руках оружие (по утверждению Овсеенко – пистолет, а почему я это подчеркиваю, читатель позднее поймет)… И что – Ханджян, видя это, сидит как пень?

Вряд ли он, да при его нервном характере, хотя бы не дернулся. Однако Берия демонстрирует класс истинного «ганфайтера» прерий и всаживает с некоего расстояния пулю точно в левый висок (для чего Ханджяну надо было еще и любезно повернуть вполоборота голову вправо).

Бред?

Пожалуй.

Тогда, возможно, все было так? Ханджян бросал Берии обвинения, тот грозил стереть строптивца в лагерную пыль, армянский секретарь вспылил, но Берия стал его успокаивать, как-то отвлек, затем коварно зашел Ханджяну с тыла, вынул «браунинг с литой золотой ручкой», которым якобы позднее угрожал Зернову, приставил дуло к виску Ханджяна и выстрелил.

Допустим, все было так, но вот незадача! Берия ведь тоже левшой не был. И если бы он стрелял в висок Ханджяну, то – с правой руки, приставив дуло к правому виску Ханджяна. А у того пробит левый висок.

Ну, ладно, Берия как-то извернулся и Ханджяна убил. Что далее?

Что ж, и об этом нам сообщает Антонов-Овсеенко:

«Тело Ханджяна завернули (кто же это был еще? – С.К.) в ковер и отвезли на автомобиле в гостиницудля ответственных работников ЦК и Совнаркома Армении. На крыше расположенного напротив здания работал в тот день кровельщик.Он все видел сверху. По приказу Берия личный охранник произвел в его номере выстрел– имитировав самоубийство секретаря ЦК Армении.

Накануне Берия снял Ханджяна с его поста, и тот приехал в крайком объясняться. На следующий день Лаврентий Берия публично поносил убиенного за национализм и предательство интересов рабочего класса».

Увы, уважаемый читатель, и здесь возникают вопросы.

Оставим в стороне то, что пост 1-го секретаря ЦК выборный и Берия не мог снять Ханджяна с его поста, а мог, пусть и уверенный в успехе, лишь поставить вопрос о снятии, однако – не более того. Но зачем, спрашивается, коль уж Ханджян убит, заворачивать тело в ковер? Для перевозки такого груза – труп в ковре – надо грузовик вызывать!