Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

То есть профессионал Берия делает ошибку за ошибкой, то и дело неумно «подставляется», и описанное «Комаровым-Овсеенко» напоминает мне коллизии итальянского политического детектива «Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений». Там начальник секретной полиции чуть ли не на глазах у подчиненных зарезал любовницу, намеренно везде оставляя следы вплоть до отпечатков пальцев, но ему все сошло с рук. И теперь я раздумываю – а не при знакомстве ли с запиской Комарова возникла у сценариста идея сценария?

Комаров же несуразностями не смущается и делает вывод:

«Отсюда возникает версия, что Ханджян, застреленный в кабинете Берия, был доставлен (как и кем? – С.К.) на машине последнего в квартиру и с целью инсценировки самоубийства был произведен выстрел. Через несколько минут Берия позвонил по телефону Ханджяну, и вошедший по этому звонку в комнату Ханджяна охранник Саноян обнаружил лежащего на постели окровавленного Ханджяна».

Комарова странная избирательность слуха Санояна не удивила, но может ли быть так, что охранник услышал из соседней комнаты телефонный звонок и перед этим не услышал выстрел ? А он его – по Комарову – не услышал, иначе он сразу же, а не «после звонка Берии» появился бы в комнате, потому что обязан был это сделать.

Далее Комаров сообщает, что в комнату Ханджяна был второй вход с лестничной клетки через комнату секретаря армянского ЦК Аматуни и Гулояна, минуя комнату обслуживающего персонала.

И теперь я пытаюсь представить, как Берия подъезжает к дому и (вообще-то не гигант) тащит труп в ковре через несколько дверей.

Второй вариант: он тащит просто труп, с ног до головы мараясь в крови.

Возможна – с учетом обеих «саг», и Овсеенко, и Комарова – и такая картина: Берия вытаскивает из машины ковер, разворачивает его на улице, взваливает на плечо труп и бодро протискивается в дверь… Потом ведь еще и от ковра надо избавиться, это ведь не носовой платок. Да еще и в «неотложку» успеть – организуя «фикцию операции»… Тяжелую задачу задал себе неосмотрительный Берия.

А Комаров сообщает и кое-что еще:

«Как показала жена т. Ханджяна (вообще-то – вдова. – С.К.) т. Винзберг Роза и охранник Саноян, Ханджян, уезжая 8 июля 1936 г. из Еревана в Тбилиси, взял с собой принадлежащий ему пистолет «Лигнозе» малого калибра, другого оружия с собой не брал. Кроме того, Ханджян сказал ей, что в Тбилиси решительно поставит вопрос об освобождении его от работы в Армении ввиду травли со стороны Берия, и если ему откажут, то проедет далее в Москву… Таким образом, при выезде из Еревана у Ханджяна мысли о самоубийстве не было».

То есть никакого Ханджяна Берия накануне ни с какого поста не снимал – это во-первых. Во-вторых, по здравом размышлении приходишь к выводу, что т. Винзберг Роза лжет уже потому, что если дело обстояло бы так, как она представляет, то ее муж сразу уехал бы в Москву. Перед кем он мог бы ставить вопрос о себе в Тбилиси? Не перед Берией же…

Но и все остальное ведь – плохо сляпанная некомпетентными партократами ложь. Надеюсь, я это читателю доказал. Реальной в «саге» об «убийстве» Ханджяна является одна деталь: Ханджяна вечером 9 июля не стало.

КАК НЕ стало – сказать трудно… В справочнике К.Залесского коротко сообщается: «Убит во время допроса», – даже Залесский не соблазнился россказнями Комарова. Хотя и в таком сообщении все странно. Если кто-то где-то вел допрос Ханджяна, то он был арестован. И вместо сообщения о самоубийстве в «Заре Востока» появилось бы сообщение об аресте или вообще ничего не появилось бы.

Нет, скорее всего, это было действительно самоубийство, для которого Ханджян выбрал не дамский «Лигнозе», а мужское оружие – револьвер, решив хоть в смерти оказаться мужчиной, коль уж в жизни не получилось. Потому что жизнь у него была путаной, не стойкой… А возможно, он стрелял все же из пистолета.

Возможно, впрочем, что его убрала какая-то группа в армянском ЦК – ведя некую интригу. На Кавказе интриг разного рода – от личных до политических – хватало. Тот же сосед по квартире Ханджяна – Аматуни через два года был репрессирован, и из 55 членов армянского ЦК его судьбу разделили 40 человек. Но одно можно сказать с уверенностью: Берия к смерти Ханджяна никакого прямого отношения не имел.

Это видно и из анализа «обвинений» Овсеенко и Комарова. Это видно и из судьбы Ивана Короткова. Берии приписывают ликвидацию «под шумок» осени 1941 года «старого большевика» Кедрова, якобы «знавшего» о том, что Берия был якобы двойником-агентом в 1919 году. Кедрова в 1941 году расстреляли, но не по этой, естественно, причине. Однако если бы Берия устранял опасных свидетелей, то кому уж быть первым кандидатом на расстрел, как не Ивану Короткову! Еще бы – такой свидетель, и такое удобное время – немцы под Москвой, неразбериха…

Иван же Иванович Коротков, 1885 года рождения, из крестьян, с 1899 года маляр, член РСДРП(б) с 1905 года, арестовывался, ссылался и т. п., с 1934 по 1939 год был членом КПК при ЦК ВКП(б), с 1939 по 1944 год – директором Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, а в 1944 году вышел на пенсию. И никакая «рука Берии» его никогда не хватала.

Имея в виду «саги» Антонова-Овсеенко и Комарова, надо сказать, что, конечно, оба варианта – ложь от начала до конца, начиная с того, что позиции Ханджяна в Москве сильными не были – в отличие от позиций Берии, и никакой опасности для Берии со стороны Ханджяна быть не могло.

С другой стороны, если бы Берия решил и впрямь убрать Ханджяна (тем более – лично), то это было бы сделано профессионально. И, конечно, не в служебном кабинете.

САГА об «убийстве» Ханджяна Берией – из числа наиболее гнусных антибериевских фальшивок, но я благодарен безвестным ее творцам. Запущенная в оборот как на уровне общественного сознания «сказителем» Овсеенко и его покровителями, так и на самом высоком уровне ЦК и КПК при ЦК КПСС, эта «сага» позволяет мне после ее анализа утверждать, что и остальные якобы «документальные» сведения об участии Берии в пытках и т. д. – ложь! Как и сведения о самих пытках в НКВД Берии. Я не склонен отрицать того, что в какие-то моменты физическое воздействие (но, конечно, не зверское, не садистское) на некоторых арестованных по особо важным и особо опасным для безопасности государства делам могло быть санкционировано и имело место. Но это были исключительные случаи, а исключения, как известно, лишь подтверждают общее правило.

Обращу внимание читателя на фигуру Льва Емельяновича Влодзимирского. Его изображают явно «палаческой» фигурой в окружении Берии. К. Залесский пишет о нем: «Один из наиболее одиозных следователей НКВД, широко применявших методы физического воздействия».