Хантер Томпсон - Царство страха

Дело Лисл, окруженное соответствующей общественной и политической атмосферой, на которой зиждится поддержка Закона Патриота США, – идеальный пример того, как человек, не успев и не сумев вовремя подсуетиться, проваливается сквозь зияющие дыры в судебной системе прямиком на дно ада. Это дело студентки колледжа, которая связалась с дурными людьми, приличной девушки из среднего класса, превратившейся в безликую единицу в месте отбывания наказания. Вопрос о ее вине или невиновности по-прежнему поражает. Она помещена в государственную тюрьму до конца жизни, без права досрочного освобождения, за преступление, произошедшее, пока она сидела в наручниках внутри полицейской машины.

Смотрите, что получается. Эта женщина, совершенно очевидно, не совершала преступления, в котором ее обвиняют. Вы не совершали, и она не совершала. Представьте, что вы едете в супермаркет «7-11», и вот сидящий рядом с вами – друг, жена, любовница, незнакомец – выходит из машины со словами: «Ну чего, я сгоняю, что ли. Блин, ночка выдалась та еще, да и день не лучший, сколько же заморочек с этим дерьмом… Я, блин, закипаю уже просто, так что деранем пивка сейчас. И еще, чувак, я надеюсь, у них там джин найдется, джин тоже будет самое оно».

Ничего особенного, правда: кто-то вышел из вашей машины, сказал что-то там, да и направился к магазину «7-11». На часах – 11:30, и вам еще предстоит сложная ночь, полная нерешенных проблем, – допустим, замутить что надо, не важно. Главное – придется поморочиться, и вы видели, что ваш друг – скажем, Кертис – в дороге явно о чем-то беспокоился, может, и обо всем сразу; дела шли не так, как вы или он задумывали, но, в общем, он просто вышел из машины, а вы протянули ему деньги. «Да ладно, у меня есть», – только и сказал он, забирая вашу двадцатку, и направился к «7-11», как самый обычный американский гражданин, отправляющийся в магазин на рождественскую распродажу, исправная деталь огромной американской системы потребления. Он скрылся внутри, и тут самое время огласить некоторые факты из жизни Кертиса – дело в том, что его сестра много лет назад вышла замуж за корейца, и с тех пор у Кертиса развились разные комплексы – мы бы не упоминали эту историю без причины, поэтому скажем просто, что у сестры Кертиса и того корейского джентльмена не все сложилось ладно и гладко, и если по-честному, то с тех пор Кертис корейцев на дух не переносит. (Парень, за которого вышла его сестра, однажды врезал ему прямо в ухо.)

Итак, Кертис вышел, а вы расслабленно почитываете газету; этот парень – ваш старый приятель-журналист, у которого, как все знают, есть такой небольшой безобидный бзик по поводу корейцев. Он заходит в «7-11», а там за прилавком – кореец. Кертису всего-то и надо, что пива, но вот оказывается, что самое тут крепкое – 3,2 %, не пиво даже, а непонятно что; так что Кертис смотрит дальше. Он думает, ну, может, хоть что-то с алкоголем тут есть, а может, у них джин имеется ? Так что он спрашивает корейца: «У вас есть джин какой-нибудь?! «Спорт»? «Бубба»?» Тот отвечает: «Джин? Че, полицию вызвать? Ты о чем вообще? Конечно, нет джина никакого. Проваливай».

А так получилось, что буквально за две недели до этого Кертис наконец-то получил разрешение от местного шерифа, и в кармане у него лежит 10-миллиметровый «Глок», очень неслабая машинка. Покруче, чем 9-миллиметровый: выглядит так же, а пули больше. Кертис чувствовал себя очень неплохо с пушкой. Возможно, как-то раз он даже направил пистолет на одного араба, который подозрительно долго пялился на его машину в подземном гараже; того как ветром сдуло, а Кертис исполнился уверенности в себе. И вот этот кореец за прилавком ни с того ни с сего обложил Кертиса с головы до пят, и его мысли самопроизвольно перекинулись на сестру…

Как-то раз вы поделились с Кертисом одним случаем из вашего детства, историей, когда вы спросили папу: «А в чем разница между корейцами, японцами и китайцами?» Тогда шла Корейская война, и вы никак не могли разобраться, с кем и из-за чего корейцы там сражаются. И ваш отец сказал тогда: «Сынок, я так тебе скажу: японцы – чистые снаружи и грязные изнутри; китайцы – грязные снаружи, но чистые изнутри. А что касается корейцев, то я бы охотно не говорил этого, но корейцы грязны со всех сторон ». Вы обсуждали это с Кертисом – история привела его в восторг, – так что вполне способны вообразить, что может произойти после того, как Кертис зайдет внутрь и поцапается с визгливым, наглым, возможно, что и обхреначенным спидом корейцем… А тот еще вдобавок отказывается принять его кредитную карточку; говорит, что не срабатывает. Ты же знаешь, это еще не повод материться; звонок еще не прозвенел . Пива он, во всяком случае, точно не получит.

Вы знаете характер Кертиса, эту взрывную спираль его гневного темперамента, по которой он уже дошел до седьмого этажа, пока вы водили с ним разговоры, пребывая не выше второго, совершенно упустив из виду, что он-то уже на седьмом. Тем временем Кертис уже позабыл о деньгах, которые вы ему дали. «Сссука!» – стучит у него в голове, и он уже больше ничего не соображает. Этот парень неосторожно вытолкнул Кертиса на какую-то незнакомую территорию, где тот уже не в состоянии ориентироваться и контролировать хоть что-то. Ярость взвивается в нем огненным протуберанцем. Предположим, кореец так и не врубился в происходящее и брякнул что-то вроде «Ну чего застыл, Толстяк?». (Однажды со мной такую штуку проделал один коп в Мобайле: «Отвали и сядь, Старик». А мне-то и было всего сорок лет.) В голове Кертиса – уже только лягушачьи зенки корейца, того самого, что бил его сестру, бил ее непрерывно, порушил ей всю ее прекрасную жизнь, а Кертис отчаянно ее любил, и тут он битые сутки просидел в душном ящике, всю субботу на этом долбаном солнце… И ХУЯК! Он уже не помнит себя – с каждым из нас это случается время от времени, чего там – теперь у руля оказывается мускульная память, он тренировался достаточно, так что достает «глок» из кармана и направляет на этого корейца, и в этот момент чувствует какое-то угрожающее копошение за своей спиной. Кто-то еще – огромный громила, брат корейца, его кузен – заходит в магазин, и кореец орет: «Давай сюда, поможешь скрутить этого ублюдка!»

Кертис вдруг соображает, что на него того гляди набросятся еще два или три человека, а может, и всего один, одно несомненно – начинается какая-то невнятная колготня, а его инстинкт самосохранения говорит совершенно ясно – он окружен этими зажравшимися ублюдками. Так что Кертис палит в парня напротив с целью преподать нападающим урок, а те, что сзади, можете не сомневаться, немедленно исчезают. Кореец протягивает к нему руку, и тогда Кертис стреляет еще два раза. Не лучшее решение, правда? Так как пиво, за которое Кертис собирался расплатиться кредиткой, стоит прямо перед ним, предположим, что Кертис хватает пиво и забывает кредитку в кассе – не удивляйтесь, такие вещи вполне возможны в кругах профессиональных журналистов.